Шофер тронул Васю за плечо:

— Ну, дружок, выкатывайся! Приехали.

— Знаю, — мрачно сказал Вася. Он пошевелил онемевшими ногами, вздохнул и вылез из кабины. Разбрызгивая цепями грязь, машина рванулась во мглу. «Куда же идти?» — не сразу сообразил Вася. Дождь хлестал с осенней яростью. Тускло, словно через занавес, пробивались огни деревни. Поправив на спине мешок, Вася пошел по скользкой дороге. Стучать в ворота — не скоро услышат. По старой привычке, он перемахнул через плетень. В темных сенях взвизгнул Буйный. Закинув лапы на плечи паренька, лизнул горячим языком щеку. Вася обрадованно обхватил пса, потрепал за холодные уши.

— На, ешь, — ласково сказал он и сунул горсть слипшихся конфет во влажную пасть друга.

Вася с наслаждением вдохнул родной запах сена, парного молока. Прислонившись к стенке, он закрыл глаза — защемило сердце. Ощупал обитую войлоком дверь, отыскивая скобу. «Может, отец еще в кузне? А если дома?..» Он отдернул руку. Пес ткнулся в лицо, тоскливо заскулил: мол, не уходи, мне скучно одному.

Бывало, только ляжешь, вытянешь ноги, и уже утро — радостное, многообещающее. А сейчас никто не спит, кроме Гриши. В горнице сдавленный шепот матери, всхлипывание. Хуже нет, когда мать плачет. Отец грузный, сутуловатый, все ходит и ходит по комнате. О чем он думает? Ох, недобро. Отец приблизился к кровати. Хоть не дыши, стыдно: ведь знает отец, сын не спит, притворяется.

Разлад в семье Бугриных наступил несколько лет назад.

Кончив пять классов, Вася безбоязненно заявил отцу:

— Не хочу больше учиться, за дело браться буду.

— Закончи хоть семилетку, а там — вольному воля, — убеждал отец. Пойми: я вот, малограмотный, и то через книги узнал, как люди живут на земле. Без грамоты — что слепой. Послушай отца: учись.