Начальник экспедиции старший майор госбезопасности Илья Яковлевич Гурий, не в силах успокоиться, возбуждённо шагал по кабинету. Да, удача, удача. Наконец-то удача. Этот день для всего северного края станет вечным знаком удачи… Есть месторождение, есть. Не просто нефть, не вообще нефть, но промышленное месторождение. Промышленная нефть. Такое, брат, не каждому в жизни выпадает — открыть…

Гурий сел за рабочий стол, подтянул к себе календарь и жирно обвел дату красным карандашом: 25 октября тысяча девятьсот тридцатого года. Справа, рядышком встали два восклицательных знака. Гурий даже головой покрутил в немом восторге. И тут же вспомнил рыжую бороду и слишком знакомые глаза…

Стоп, Гурий, где ты видел это лицо? Где? Что видел сомнений быть не могло, зрительная память никогда не подводила его. Но где? Вчера ему попалась навстречу группа людей, возвращающихся с лесоповала. И мелькнуло это лицо в обрамлении рыжей бороды. И знакомый взгляд…

Гурий знал себя: теперь, пока не вспомнит, где он видел этого человека, покоя ему не найти. Так где же? Где?

Тот, пожалуй, тоже узнал Гурия, — слишком быстро отвел взгляд в сторону. Старший майор госбезопасности, постукивая красным карандашом о стол, перелистывал страницы памяти, но нужной не находил. Надо найти! Это мог оказаться и забытый друг. Это мог быть и упущенным враг. Привычка никого не забывать выработалась у Гурия на чекистской работе после гражданской войны.

— Туланов! Одевайсь! К начальнику!

В сонно-угасающее сознание Туланова откуда-то издалека проник зов дежурного. Проник и разбудил сразу. У входа в палатку снова выкрикнули:

— Туланов! Пошевеливайся! На выход!

— Михалыч! — снизу, с первого этажа, ладонью похлопали ему по доскам нар. — Михалыч, слышь, тебя кличут.

— Слышу, Кузьма, слышу, — отозвался Туланов и сел. Вытащил из-под подушки, набитой, как и матрац, опилками, куртку. Напялил на себя.