Впервые издаваемая работа А. А Любищева (1890—1972) является решительным протестом ученого против засилья в биологии агрессивного невежества и преступного противопоставления так называемой мичуринской биологии всей мировой, в том числе и отечественной, биологической науке.
Для широкого круга специалистов-естественников.
Научное издание. Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект 05—02—16002д.
Замечательные орфографические ошибки данного научного печатного издания: Дравина (вместо Дарвина), соадово-ягодных и т.д. в электронном, по-возможности, заботливо сохранены в качестве напоминания об агрессивном невежестве.
Посох Александра Любищева
Несомненно, что блестящая плеяда ученых (палеонтолог и эволюционист С. В. Мейен, философ и математик Ю. А. Шрейдер, математик и философ Р. Г. Баранцев, генетик и историк науки М. Д. Голубовский, историк науки и биофизик Ю. В. Чайковский и др.) в 70— 80-е годы XX века и позднее в фейерверке публикаций о феномене А. А. Любищева (1890—1972) сумела привлечь внимание к нему научного российского сообщества. В чем же особенность феномена Любищева — его «посох и истина»? Может быть, в том, чтобы привить его на научную почву. Истина в том, что основные ответы Любищева на злободневные вопросы эволюции, систематики, органической формы, соотношения философии и науки, науки и религии и, возможно, на вопросы, выходящие далеко за пределы биологии, — на порядок глубже, дискутируемых в научной и философской литературе.
Сверхзадача, поставленная Любищевым в молодости, — поиск законов, управляющих биологическим разнообразием, разработка принципов теоретической биологии — поставила его не перед проблемой преодоления здорового консерватизма, а перед проблемой самого догматизма научного мышления, т.е. гораздо шире российских или каких-либо национальных границ.
Твердыня догматизма в науках, возможно, в культуре, оказалась крепкой, и Любищеву пришлось осаждать ее по всем правилам военного искусства, пробуя пробить брешь в ее стенах с разных сторон. Не эта ли причина лежит в основе написания таких разнообразных работ, как «Линии Демокрита и Платона в истории культуры», «Уроки истории науки», «Наука и религия», «Расцвет и упадок цивилизаций»? Книги эти напечатаны много позже смерти мыслителя, но, видимо, пройдет еще немало времени, прежде чем идеи Любищева станут господствующими и среди научного сообщества.
Так что совсем не удивительно, что своим творчеством Любищев не умещался ни в советскую эпоху, ни в XX век в целом. Опубликовав при жизни всего 63 работы по сельскохозяйственной энтомологии и теоретической биологии (в 20-е годы), он оставался не более как «инциндентноспособным человеком» (энтомолог А. А. Штакельберг), «бузотером в высших сферах»(Ф. А. Турдаков), «не еретиком — ересиархом» (генетик П. Г. Светлов).
Итак, в лучшем случае — «возмутитель спокойствия» (по характеристике, возможно, президента ВЭО Г. Я. Бей-Биенко).
Глава 1. Практические предложения академика Лысенко и его школы
Священной памяти двух людей, образ которых был моральной поддержкой во время работы над этим, кровью неостывшего сердца написанным трудом:
Моего дорогого отца, Александра Алексеевича ЛЮБИЩЕВА (1856—1943);
Моего духовного отца, учителя и друга, Александра Гавриловича ГУРВИЧА
посвящает эту работу автор
§ 1. Введение. О монополии Т. Д. Лысенко в биологии
Считаю своим долгом, как ученого и гражданина, возвысить свой голос против монопольного, чисто аракчеевского режима, установленного в биологии академиком Т. Д. Лысенко и его сторонниками. Монопольное положение Лысенко неоднократно подвергалось критике, и эта критика ведется и сейчас в ряде журналов, но дело ограничивается разбором отдельных практических и теоретических высказываний Лысенко. Большинство критиков подчеркивает согласие в основном с Лысенко и расхождение лишь по некоторым пунктам. У постороннего человека может создаться впечатление, что система теоретических и практических взглядов, защищаемая Лысенко и называемая обычно мичуринской биологией, в основном здорова и требует лишь сравнительно незначительных поправок или сокращений: правда, Лысенко и его сторонники не допускают никаких уступок и считают свои позиции безупречными.
По моему же глубокому убеждению, дело сводится не к изолированным ошибкам, а к глубокой порочности всей методики работы Лысенко, к ее крайней примитивности и отсталости, сопряженной с совершенно исключительной самоуверенностью и полным нежеланием сознавать свои, уже доказанные, ошибки. Руководящее же положение, которое Лысенко и его сторонники занимают во всех областях теоретической и прикладной биологии, имеет многочисленные вредные последствия, а именно:
1) совершены и совершаются многочисленные практические ошибки, причиняющие значительные убытки нашему сельскому хозяйству;
2) тормозится развитие нашей сельскохозяйственной науки и снижается методический уровень ряда областей биологии вообще;
3) внедряется дух начетничества и талмудизма в преподавании в высшей и средней школе, притупляющий интерес к этому предмету;
§ 2.
Практические предложения академика Лысенко и его школы настолько разнообразны и многочисленны, что для полного выяснения их ценности потребуется работа многочисленных специалистов. Поэтому, когда подвергаются критике отдельные практические предложения и доказывается их непригодность, всегда можно выдвинуть возражение, что в обширной работе нельзя обойтись без ошибок, и если из 100 предложений 10 оказываются непригодными, то остается 90 неопороченных. К тому же Лысенко непрерывно выдвигает все новые и новые проекты и блеском новых предложений старается отвлечь внимание от уже раскрытых ошибок.
Моя задача заключается в том, чтобы показать, что дело не в отдельных ошибках, вполне простительных в каждом большом деле, а в порочности самого метода Лысенко при получении им своих выводов.
Обычная практика научных агрономических учреждений заключается в том, что всякое новое предложение испытывается сначала в малых масштабах с соблюдением принципа повторности и прочих методических приемов, гарантирующих от искажения результатов опыта. Перспективные приемы проверяются потом в широком производственном опыте, который тоже должен быть поставлен с соблюдением методических предосторожностей. Слабостью существующих научных организаций является то, что методика широких производственных опытов еще далеко не достаточно разработана и справедлив упрек, адресованный большинству наших опытных станций, что они плохо увязывают свои результаты с широкой производственной практикой. Однако, несомненно, что опыты на малых делянках в условиях опытных станций сами по себе еще недостаточны, чтобы рекомендовать тот или иной прием в производство. В отличие от традиционной методики, Лысенко, после короткой стадии работы на опытных участках, сразу проверяет свои методы в поле на больших площадях, и ему кажется, что массовость опыта сама по себе уже достаточна для получения надежных выводов. Отвечая академику Константинову на его критику в отношении яровизации пшеницы, академик Лысенко
[2]
указывает, что весь материал Константинова получен на площади 3,93 га, а яровизация проводится уже на миллионах гектаров. Для читателей, незнакомых с вопросом, это возражение может показаться убийственным. Я постараюсь показать на нескольких примерах, что это не так, и что никакая массовость опыта не гарантирует нас от ошибок.
§ 3. Добавочное искусственное опыление люцерны
Общеизвестно, что недостаток семян люцерны является одним из важнейших препятствий к расширению этой ценнейшей культуры. Естественно, имеется ряд предложений, чтобы повысить урожай семян, и в книге лауреата Сталинской премии Ф. И. Филатова
[3]
прекрасно отражен тот разнобой мнений, который сейчас царит по ряду существенных сторон агротехники люцерны. Некоторые рекомендованные приемы уже сейчас забракованы, например, господствовавшее одно время мнение, что урожай семян люцерны можно повысить путем вывоза пасек медоносной пчелы на поля люцерны, в связи с чем производство семян одно время пытались сосредоточить в крупных совхозах. Это мнение сейчас полностью отвергнуто, так как оказалось, что опылителями люцерны являются дикие пчелы, а не медоносная пчела, и появляющиеся до сего времени работы, защищающие роль медоносных пчел
[4]
, по-видимому, целиком основаны на смешении некоторых важных диких пчел (например, мелиттург) с медоносными пчелами, на которых они походят по внешнему виду: характерно, что в работах, защищающих медоносную пчелу как нормального опылителя, не приводится научных названий диких опылителей. Всё же исследователи, тщательно определявшие видовой состав опылителей, единогласны в своем отрицании роли медоносной пчелы
[5]
.
Но если домашняя пчела не является нормальным опылителем люцерны, так как не вскрывает ее цветки, то нельзя ли ей помочь, произведя механически вскрытие цветков люцерны? Такую попытку и сделал лауреат Сталинской премии А. С. Мусийко, предложивший новый прием повышения урожайности ряда культур — добавочное искусственное опыление
[6]
.
Метод Мусийко применялся наряде культур: кукурузе, подсолнечнике, ржи, просе, гречихе, конопле и люцерне. Его полностью поддержал в предисловии к книге (А. С. Мусийко. —
Ред.)
академика Лысенко. Ограничиваясь рассмотрением только люцерны, укажу, что только по колхозам Украинской ССР в 1947 г. задание на дополнительное опыление составляло 23 тыс. га семянников люцерны (с. 3).
На люцерне дополнительное опыление производится с помощью веревок, волокуш и специальных машин-опылителей, изобретенных Хоменко И. И. и Федосеевым В. В. с сотрудниками. Это дополнительное опыление сейчас включено в комплекс агротехнических мероприятий и рекомендуется по радио.
Лысенко начинает свое предисловие так: «Многочисленные производственные опыты по искусственному добавочному (и естественному) опылению кукурузы, подсолнечника и других культур с полной очевидностью показали практическую важность этого мероприятия» (с. 5 работы Мусийко).
§ 4. Гнездовые посевы лесных полос
Как известно, посев и посадки дуба не одиночками, а площадками рекомендовали в некоторых условиях и до Лысенко ряд лесоводов, как например, Огиевский
[10]
. Но старые лесоводы отнюдь не предлагали этот метод как основной. Лысенко подвел под этот метод «теоретические основания» на основе своей «теории» отсутствия внутривидовой борьбы и старался придать гнездовому посеву монопольный характер. Что из этого произошло, можно видеть из статьи члена коллегии Министерства лесного хозяйства И. Д. Федотова
[11]
.
Как известно, Лысенко рекомендовал сеять дуб гнездами и совмещать посев леса с посевом однолетних с/х культур. Эти однолетние культуры должны, по мысли Лысенко, защищать молодые всходы или посадки лесных деревьев от появления их злейшего врага — пырея, или остреца. «Мы предлагаем, — пишет Лысенко, — не допускать эту губительную для леса растительность посевом различных однолетних культурных видов растений, которые не являются врагами лесных пород, не имеют специальных органов для борьбы с корнями древесных пород» (Агробиология, с. 665)
Что же из этой «теории» получилось на практике?
Приведем несколько выписок из работы И. Д. Федотова, с. 49: «…Наблюдения над прорастанием желудей и всходами дуба в Калининской, Пугачевской и других ЛЭС, а также на опытных полях Института зернового хозяйства юго-востока СССР позволяют сделать заключение о безусловно отрицательном влиянии покровных культур на рост молодых дубков в условиях юго-востока, где они в связи с недостатком влаги играют не защищающую, а угнетающую роль…
…Путем многократных систематических осмотров гнездовых посевов дуба установлено, что наличие покровных культур не уничтожает вовсе сорной растительности. Произрастание сорняков и покровных культур одновременно лишь еще больше обостряет конкуренцию за влагу. Борьба же с сорняками, тем более механизированная, при таком методе лесоразведения исключается. Более того, исключается и поверхностное рыхление почвы — сухой полив, оправдавший себя в многолетней практике лесоразведения в засушливых условиях юго-востока СССР».
