Много лет назад при загадочных обстоятельствах погиб сын американской пары... но погиб ли? Много лет спустя тележурналистка пытается прославиться собственным расследованием этого дела и попадает в немыслимо запутанный лабиринт отношений, где переплелись тайны прошлого и интриги настоящего, бешенная ревность — и бешенная ненависть, подлый шантаж — и неистовая сила любви. Это — опасность. Это — преступление. Это — страсть.
ПРОЛОГ
Нью-Йорк, декабрь 1986
Сыпал легкий снег. По всей Пятой авеню роскошные витрины знаменитых магазинов — Картье, Сакс, Тиффани и Ко., Ван Клееф и Арпелз, Гарри Уинстон, Гуччи, Бергдорф Гудман, Штубен Гласс — ломились от пышного праздничного великолепия, заманивая посетителей. Нетерпеливо гудели автомобилисты, но прохожие, заполонившие улицы, не обращали на них ни малейшего внимания; здесь были бесчисленные покупатели, увешанные коробками и свертками в ярких подарочных упаковках, и конторские служащие, донельзя радостные оттого, что рабочий день закончился, и глазеющие по сторонам туристы, и обычная пестрая толпа уличных торговцев и зазывал — людские потоки лились по Пятой авеню, напоминая сцену из Исхода. Автобусы, частные автомобили, такси и лимузины с нанятыми водителями ползли по перегруженным улицам, едва не подталкивая друг друга носами.
Мередит, скорчившаяся на заднем сиденье одного из таких лимузинов, пытаясь согреться, плотнее запахнула полы горностаевой шубки вокруг ног, но от этого ей не стало теплее. Холод, пробиравший её до костей, шел изнутри. Да, в салоне лимузина было тепло… но конечности Мередит сковывал безумный страх, который она не могла облечь словами. Обычно, когда рабочий день заканчивался, она радовалась, предвкушая, как вернется домой, однако сегодня ничто не приносило ей утешения. Мередит казалось, что весь окружающий мир вот-вот рухнет и обратится в прах, а она не в силах этому помешать.
Сегодня Мередит совершенно не замечала искрящегося, пульсирующего возбуждения, столь характерного для жизни Манхэттена. Мельком поглядывая на проплывающие мимо витрины, она и думать позабыла о рождественской суете. Она смотрела в окно невидящим взором, меж тем, как лимузин дюйм за дюймом, по-черепашьи приближался к дому. Вдруг Мередит прищурилась — с западной стороны Пятой авеню приближалось протянувшееся от Сорок восьмой до Пятидесятой улицы нагромождение небоскребов, площадей, магазинов и кафе, известное как Рокфеллеровский центр. «Основательный как семь миллионов долларов», как-то выразился про него Александр. Да, Александр. Обычно Мередит не терпелось вернуться домой, чтобы провести спокойный вечер наедине с мужем, но сегодня она была рада, что окажется дома одна. Александр улетел по делам в Париж, что для Мередит было как нельзя кстати. Александр знал свою жену как облупленную, и мигом раскусил бы её, учуяв, что дело неладно. Мередит же понимала, что не сможет ему открыться. Пока, во всяком случае.
Перед Олимпик-тауэр, на углу Пятой авеню и Пятьдесят первой улицы, лимузин остановился. Шофер вылез и предупредительно распахнул дверцу. Мередит выбралась на прохладный вечерний воздух, и налетевший порыв ветра разметал её длинные белокурые волосы по лицу. На мгновение она приостановилась, глядя на здание — величественный бронзовый монумент, взметнувшийся в сумеречное небо. Пятьдесят два этажа сплошной роскоши, устроившей бы самого взыскательного монарха. Мередит направилась к зданию, и величественный швейцар в золоченой ливрее, возвышавшийся у входа, словно член преторианской гвардии, с улыбкой открыл ей дверь. Рассеянно кивнув ему, Мередит прошествовала через устланный коврами вестибюль к лифтам. Нетерпеливо нажала кнопку вызова — один раз, другой, третий. Скорее же, понукала она про себя лифт. Пожалуйста… скорее!
Глава 1
Лос-Анджелес, июль 1979
Мередит Кортни, телекомментатор студии Кей-Экс-Эл-Эй, остановила машину на противоположной от отеля «Беверли Уилшир» стороны улицы и взглянула на часы. Без четверти десять. Прекрасно — она приехала с запасом. Она посмотрелась в зеркальце заднего вида и провела расческой по густым белокурым волосам. Проверила макияж — это вошло у Мередит в привычку после того, как одна из её коллег сказала, что перед камерой она выглядит слишком размалеванной. Затем, обернувшись, увидела, что сзади подкатил и остановился фургончик с надписью «Студия Кей-Экс-Эл-Эй». Так, значит, и оператор уже здесь. Выбравшись из машины, она помахала рукой Брайану, который выгружал съемочное оборудование. Увидев её, оператор усмехнулся.
— Привет, миледи, — игриво поздоровался он. — Что это подняло вас в такую рань? Еще и полудня нет!
Мередит улыбнулась.
— Не все же у нас совы, — сказала она в тон Брайану. — Вас, наверное, испортила ночная работа с Гарри Джейкобсом.
