Книга, которую вы держите в руках, посвящена черному юмору — понятию, во многом сформировавшему современную эстетику, вошедшему и в строгий язык научных работ, и в жаргон популярной культуры. Внешне

Антология

полна парадоксов. Эта книга является авторской работой лидера сюрреалистов Андре Бретона (1896-1966), но состоит она из «чужих» произведений, а самому Бретону принадлежат лишь краткие вступления о каждом из авторов.

[1]

По принципу этого авторства

Антология

— часть наследия сюрреализма, но произведения сюрреалистов занимают едва ли треть ее объема. Наконец, она повествует о понятии или явлении, вдохновлявшем и повседневное существование сюрреалистической группы, и творчество ее участников, однако мы не найдем в ней ни «словарного» определения черного юмора, ни мест, в которые можно было бы ткнуть пальцем и сказать: «Вот он!». Черный юмор — и в прошлом, и в современности — он прячется повсюду, но остается невидимым.

Уже чисто хронологически — начиная с выхода программного «Манифеста сюрреализма» в 1924 г. и до смерти основателя и бессменного лидера группы Андре Бретона — сюрреализм является одним из самых значимых и влиятельных движений в искусстве нашего столетия. Выйдя из шумных кабаре ниспровергателей-дада, сюрреалисты унаследовали их разрушительный пафос, но решили, что за этим «до основанья» обязательно должно быть «затем». Они искали новое будущее, разительно отличное от убогой судьбы, уготованной человеку буржуазной цивилизацией — и результатами их поисков теперь пользуется весь мир. Полем таких разысканий для сюрреалистов становились собственные сны и спонтанные ассоциации слов, «безумная любовь» (так назвался и один из романов Бретона) и чудо повседневности, революционная ангажированность и творчество сумасшедших — и, конечно же, черный юмор, объединявший чуть ли не все эти поиски и находки.

Собственно, само словосочетание «черный юмор» существовало задолго до сюрреалистов. Оно отсылает к известному английскому выражению

black humour

, издавна обозначавшему меланхолическую, уединенную желчность. Затем, промелькнув в малоизвестном тексте Гюисманса конца XIX века, этот термин исчезает почти на полстолетия — пока в 1930-х годах его не вернет к жизни группа Бретона. Подлинная история черного юмора приходится именно на XX столетие, и в активный оборот это понятие ввели именно сюрреалисты, разработав на его основе совершенно самостоятельное литературное, эстетическое и даже философское понятие. Сюрреалистов вообще лучше сравнивать не с дерзкими революционерами, сбрасывающими все и вся с корабля современности, а с кропотливыми археологами человеческой мысли, отыскивавшими в подвалах традиционной культуры забытые имена и творческие рецепты, чтобы затем, адаптировав их к требованиям момента, преподнести современникам. Так же и с черным юмором — перелопатив горы книг, начиная с «чернушной» Латинской антологии 709 г. или средневековых фаблио и заканчивая хулиганскими стихами Аполлинера и Пере, Бретон наподобие алхимика выпарил всю ненужную взвесь, оставив лишь черненое золото юмора, питающего его

Литературный «субстрат»

Столь «пунктирное» изложение истории сюрреалистического черного юмора может навести на мысль о том, что данный концепт родился всего лишь за пару месяцев упорных размышлений. Это не так — размышления Бретона об этом основополагающем ферменте современности действительно были крайне напряженными, но заняли они более двух десятилетий: начиная с его военного опыта и встречи с Жаком Ваше (см. подробнее в комментариях) в 1916 г., и вплоть до второй половины 30-х, когда работа над

Книгу, которую вы держите в руках, от предыдущего издания отличает лишь незначительная редакторская правка. Содержание ее, напротив, вполне сознательно оставлено без изменений — даже с риском разочаровать отдельных читателей. Конечно, в последние несколько лет стало очевидным появление целого ряда авторов, чье творчество прекрасно вписывается в изначальную концепцию сборника, а потому требует к себе того же внимания. Так, например, велико было желание включить в состав Антологии работы Оскара Паниццы, Жоржа Дарьена, Г. И. Гурджиева (представляющие ту грань его таланта, которую являет нам великолепное «Возникновение мыслей», открывающее «Рассказы Вельзевула своему внуку»), Эжена Ионеско или Джойс Мансур — однако автор отказался от подобного намерения, и по причинам вполне очевидным. Эта книга, впервые опубликованная в 1939 году и с незначительными дополнениями переизданная в 1947-м, отметила начало совершенно новой эпохи. Стоит вспомнить, что в момент ее появления слова «черный юмор» не имели ни малейшего смысла (если только ими не пытались обозначить особую форму насмешки, присущую исключительно африканцам!), и лишь с тех пор выражение это появилось во всех толковых словарях; известно и то, сколь блестящей была судьба черного юмора в дальнейшем. Всё свидетельствует о том, что это понятие находится сейчас в самом центре бурлящей актуальности, стремительно распространяясь как в устной форме («чернушные» анекдоты), так и в изобразительном искусстве (и особенно в иллюстрациях к некоторым газетам и журналам) и кино (по крайней мере там, где речь не идет о чисто развлекательной продукции). Тот факт, что настоящий сборник является одновременно и свидетелем эпохи ушедшей, и предвестником нового времени, избавляет его от сравнения с каким-нибудь беспрестанно обновляемым справочником или от сходства со смехотворным списком очередных лауреатов — ведь мало что так противоречило бы его истинному предназначению. Итак, перед вами — окончательный вариант

Антологии черного юмора.

Париж, 16 мая 1966 г.