XVIII вek. Гавриил Лодья – найденыш, воспитанный семьей рыбаков-поморов, повзрослев, покидает приемных родителей и отправляется «в люди». Непреодолимая тяга к новому, к знаниям приводит его сначала в Петербург, а затем и в Европу, в землю Гессен-Дармштадтскую. Но познание наук скоро оборачивается неожиданной стороной. Оказывается, среди ученого люда полно тех, кто занимается магией и колдовством. Чернокнижникам приглянулся молодой, честолюбивый, смелый и сообразительный юноша, и Лодье предлагают тайную службу в обмен на великие знания…
© Войлошников М.В., 2015
© ООО «Издательство «Вече», 2014
Глава 1. Гессен-Дармштадт
Сложенный из светло-коричневого камня, двухэтажный, увенчанный островерхими крышами замок Егерсбург стоял на холме, на краю леса, предназначенного для королевской охоты. Он располагался в двух третях немецкой мили или в четырех с половиной верстах на северо-запад от городишка Айнхаузен и в трех милях или более чем двадцати верстах на юг от Дармштадта, столицы ландграфства Гессен-Дармштадт. Неподалеку на востоке оканчивались отроги зеленых Оденвальдских холмов, прибежище пастухов. В нескольких верстах на западе струился Рейн. Уже началось дождливое лето 1739 года, но сейчас на улице было прохладно, время близилось к полуночи. Мерно звучали шаги часовых, охранявших покой семидесятилетнего старика, ландграфа Эрнста Людвига. Внезапно по коридору второго этажа, где находились апартаменты Гессен-Дармштадтского правителя, пронесся дикий вопль. Лекарь и камердинер ландграфа, ближайшие караульные, лакеи и служанки – все кинулись в покои своего повелителя, предполагая самое страшное. И они не ошиблись. Неподвижный Эрнст-Людвиг в мятущемся свете ламп лежал боком на полу, в одной ночной сорочке, с прижатыми к груди скрюченными руками и выражением дикого ужаса на лице. Жидкие седые волосы были всклокочены, глаза вылезли из орбит, точно у повешенного, лицо потемнело. Но что же увидел старец в последний миг своей долгой и отнюдь не благочестивой жизни?
Распахнутые створки окна, обычно прикрывавшиеся на ночь, с легким скрипом покачивались от небольшого ветра. И хотя комната была пуста, вбежавшие туда первыми камердинер и часовой в один голос утверждали, что видели какую-то тень необычных, зловещих очертаний, исчезнувшую в окне. Должно быть, сквозняк, всколыхнувший занавеси и пламя светильников, сыграл дурную шутку с воображением свидетелей.
Но начальник ландграфской охраны, явившийся в последний раз исполнить свой долг перед ушедшим повелителем, осматривая покои, надолго задержался возле окна. И не то чтобы он обнаружил свисающий из-под подоконника канат или осколки выброшенной наружу склянки из-под яда. При свете фонаря он увидел на раме несколько параллельных глубоких – даже очень глубоких – царапин: следы, превосходящие величиной отметины, обычно оставляемые на дереве когтями бурого медведя.
Кто-то очень страшный вскарабкался по стене, влез в это окно, и одного только его вида, а может быть, и звуков, которые он издавал, хватило, чтобы слабое сердце старика не выдержало, и он в ужасе скончался…
Седоусый полковник вытер платком лоб, вмиг покрывшийся испариной, несмотря на ночную прохладу. Он как-то отстраненно подумал, что расточительный самодержец, любитель роскоши, театра, охоты, для пополнения казны обратившийся к алхимии и другим темным сторонам знания, возможно, сам заслужил такую кончину… И вряд ли расследование достигнет положительных результатов, как это всегда бывает в делах, где замешана мистика…
