Из десятилетия в десятилетие время перетаскивает жизни миллионов людей, — живых и умерших, — никогда не видевших и не знавших друг друга, родившихся в разных странах и говоривших на разных языках. Но есть в безмерности времени, в его неостановимом движении точки, где жизни или имена этих людей когда-нибудь соприкоснутся, окликнув ныне здравствующих даже из загробного мира.

— Кому ты поручил расстрелять их?

— Не беспокойся, люди надежные, не промахнутся. Из первой роты.

Они стояли в ночном осеннем лесу около землянки. Тяжелая тьма соединила небо и землю. Высоко в невидимых кронах деревьев шумел дождь. Иногда налетал ветер и вырывал из низкой трубы землянки рой искр. Как красные светлячки, они отлетали на несколько метров и гасли в мокрой и непроглядной глубине сомкнувшихся кустов и деревьев. Было сыро и зябко. Курили, напряженно глядя в ту сторону, куда конвоиры повели на расстрел двоих, тревожно ждали: вот-вот оттуда донесутся автоматные очереди, ждали, почти не видя в темноте лиц друг друга. И затягиваясь цигаркой, оба благодарили ночь и темень, когда не видно по выражению глаз, что думает каждый, потому что повязали себя кровью.

Из-за ветра и шума дождя они так и не услышали стука автоматов. Разом сделав по последней затяжке, выбросили и спустились в землянку.

Была вторая половина октября 1941 года…