У Валерии есть все: любящий муж, прекрасные дети, успешная карьера. Ее жизнь налажена, и она не хотела бы что-то в ней менять. Но однажды ей предоставляется возможность вернуться в прошлое и снова пережить всего одно мгновение своей юности. После этого в ее настоящем появляется старая школьная любовь, и все начинает рушиться...
ХЭ обязательно будет.
1.
- Как хотите, девчонки, но без везения в жизни – никак.
Марина говорила, поглаживая тонкую ножку бокала, и я следила за ее пальцами, словно завороженная.
- Вот смотрите. Нам каждый божий день в издательство авторы самотеком присылают рукописи. Десятки рукописей. Читают их литсотрудники – девочки и мальчики с грошовой зарплатой. Вы представляете, каково это – целыми днями читать графоманские опусы? А я знаю. Сама когда-то читала. Это адище! Такой литсотрудник ненавидит авторов по факту. Просто за то, что они пишут. А ему надо найти в куче навоза пусть не жемчужину, но хотя бы просто камешек. Вот представь, Лерка, ты написала книгу и отправила в издательство. А там девочка, у которой зуб болит, кредит на айфон подгорает и бойфренд к другой свалил.
- Я не пишу книги, - улыбнулась я. – К счастью.
- Неважно. Представь, что пишешь. И очень хочешь опубликовать свою нетленку. Чтобы ознакомить с ней все человечество. Ну, и заодно деньжат подзаработать на новые туфельки, само собой. Ты ночами не спала, только о своих героях и думала, жила в своем мире. В общем, вложила туда кусок своей жизни. А для девочки, к которой твоя книга попала на читку, это просто очередные двести страниц мутной графомани. Она вчера такое читала и завтра будет читать. Поэтому просто берет твой файл и скидывает в папку прочитанного и совершенно негодящего. А тебе отправляет письмо, что твоя рукопись вне формата издательства. И желает творческих успехов. И это еще в лучшем случае. Может и вообще не ответить.
2.
Я лихорадочно соображала, как перескочить на другую тему, но тут, легок на помине, появился Вадим. Как всегда, элегантен и обворожителен, но с той ноткой словно бы случайной небрежности, которая мне так нравилась. Я-то знала, что она неслучайная, однажды даже подсмотрела, как он лохматит волосы, выйдя из парикмахерской, но выглядело у него это всегда настолько естественно, что не придерешься. И прическа, и лишняя расстегнутая пуговица на рубашке, и полы пиджака, разошедшиеся чуть больше дозволенного, как будто он шел, засунув руки в карманы брюк.
Впрочем, все это были легкие штришки – так, прорисовка деталей. На самом деле Вадим не особенно беспокоился о том, какое впечатление производит. Аура спокойной уверенности – это было первое, на что я обратила внимание, когда познакомилась с ним. Таким он был на втором курсе, таким же остался и сейчас. И все же, не зная его, трудно было поверить, что в тридцать пять лет он доктор наук и профессор кафедры международного права. Равно как и то, что его приглашают читать лекции лучшие университеты Европы.
- Здоров, девчата! – сказал Вадим, подходя к нам.
Обойдя стол по кругу, он поцеловал каждую в щеку, потом меня – долго, в губы, подтащил стул, сел рядом. Опасный разговор, разумеется, сразу завял, перетек во что-то нейтральное. Мы еще немного выпили, поболтали о том, о сем, и Вадим вызвал такси.
- Ну, как прошел раут? – спросил он, когда мы сидели на заднем сиденье, отодвинув в уголок цветы и пакеты.
