Люси Гулл 26 лет, и в городке Ганнибал она оказалась по воле случая: Люси выбрала работу провинциального библиотекаря, чтобы уехать подальше от чересчур заботливого отца — нелегально разбогатевшего русского эмигранта. Будни Люси однообразны и скучны, однако в ее душе живет страсть к приключениям. В библиотеке девушка знакомится с 10-летним Иэном Дрейком, с которым у нее завязываются доверительные отношения. Больше всего на свете Иэн любит читать, но деспотичная мать запрещает мальчику брать те книги, которые кажутся ей опасными для его психики. К тому же родители подозревают Иэна в склонности к гомосексуализму и отправляют его на религиозные семинары, чтобы наставить сына на путь истинный. Люси сопереживает мальчику: она тайком дает Иэну книги, которые ему иначе никогда бы не довелось прочесть. Но одно утро круто меняет жизнь обоих: Люси находит Иэна в библиотеке, где тот провел ночь. Мальчик ушел из дома и просит его не выдавать. Люси не знает, что ей делать, но понимает: от ее решения зависит судьба ребенка.
«Запретное чтение» — первый роман американской писательницы Ребекки Маккаи, который вошел в десятку лучших дебютных книг, по мнению Booklist.
Иэн очень расстраивался, если в книгах не было пролога
В этой истории я, пожалуй, главный злодей. Но вообще трудно сказать, даже теперь.
Там, в библиотеке, из всех книг вообще и тех, что о Древнем Египте, детям больше всего нравилась картинка, изображающая проводника в царство мертвых: он взвешивает сердце умершего, проверяя, чтобы оно было не тяжелее птичьего пера, лежащего на другой чаше весов. Ну что ж, пока буду утешаться этой мыслью: в один прекрасный день я узнаю, насколько тяжела моя вина.
Я оставила всех, кого знала. Я нашла себе другую библиотеку, с дубовыми стенами и железными перилами. Это университетская библиотека, и читатели тут заранее знают, что им нужно. Пока я взглядом сканирую выбранные ими книги, они стоят в этом своем кофеиновом тумане и едва меня замечают. Ничего общего с нашей старенькой кирпичной библиотекой с замызганным ковролином, разве что книги все те же: такие же корешки, такие же желтые наклейки с кодом. Я знаю, что там у них у всех внутри. Они шепчут мне со своих полок все, что думают о моем поступке.
Беглецы и похитители выглядывают из книг и признают меня за свою. Они советуют мне поскорее удрать на индейскую территорию
[1]
и полагают, что мне, как и им, прямая дорога в ад. Они говорят, что никогда в жизни не видели, чтобы кто-нибудь врал лучше меня. А этот-то, развратник-лепидоптерист с верхней полки с указателем «НАБ», сидит, бормочет что-то нечленораздельное и помешивает коктейль из водки с ананасовым соком. Позвольте мне переврать его слова (можете всегда положиться на библиотекаря в отношении подражательности прозы
[2]
): «Уважаемые присяжные женского и мужеского пола! Экспонат Номер Первый представляет собой то, чему я так завидовала, то, что надеялась исправить. Полюбуйтесь-ка на, эту книжную тюрьму»
[3]
.
До того как все это началось, я как-то сказала Рокки, что однажды рассортирую свои книги по именам главных героев, в алфавитном порядке. И теперь мне ясно, где оказалась бы я сама: Гулл, втиснутая аккурат между Геком и Гумбертом. Но вообще-то эту историю следует разместить под словом «Дрейк» — это фамилия Иэна, мальчика, которого я похитила. Потому что, даже если главный злодей в этой истории не я, героем меня тоже никак не назовешь. Да что там героем — тут вообще не обо мне речь.
1
Книжный час
Каждую пятницу в половине пятого они рассаживались, скрестив ноги, у стеллажа с иллюстрированными книжками на коричневом мохнатом коврике и задумчиво ковырялись в его корке из грязи, блесток и засохшего клея «Элмерс».
У меня было пятеро постоянных слушателей, причем двое из них являлись все семь дней в неделю, если предоставлялась такая возможность. Иэн Дрейк приходил с ветрянкой, со сломанной ногой. Он приходил даже в те дни, когда чтение вслух отменялось, — сидел на своем привычном месте и читал вслух сам себе. А еще каждую неделю появлялось двое-трое новеньких — из тех, чьим родителям понадобилось заняться своими делами. Эти несчастные ерзали и так и эдак, слушая восьмую и девятую главы из книги, которая была им незнакома, и занимали себя тем, что выдергивали нитки из носков и просовывали их себе между зубов как стоматологическую нить.
В ту осень, пять лет назад, мы были на середине «Матильды»
[4]
. В один из дней на четвертой неделе чтения Иэн на всех парах подлетел ко мне перед самым началом Книжного часа:
— Я сказал маме, что мы опять читаем «Маленький домик в больших лесах»
[5]
. Думаю, «Матильде» она не слишком обрадовалась бы. Она даже «Фантастическим мистером Фоксом»
[6]
была недовольна.
Запустив руку в волосы, он убрал со лба челку и с надеждой посмотрел на меня:
