В День святого Патрика

[1]

Дэниэл Коулмен, агент нью-йоркского управлення ФБР, занимавшийся наблюдением за иностранной разведкой, спускался вниз к Тайсон-корнер (Вирджиния). Он должен был передать вновь поступившую информацию. Неделю назад бушевала самая настоящая снежная буря, и серые сугробы все еще покрывали тротуары. Коулмен вошел в ничем не примечательное офисное здание, именуемое «Глочестер», и поднялся на лифте на шестой этаж, где размещалась резидентура «Алек».

Обычно резидентуры Центрального разведывательного управления находились в тех странах, за которыми велось наблюдение. «Алек» был первой виртуальной резидентурой, расположенной всего в нескольких километрах от штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. «Алек» отслеживал «финансовые связи террористов» и считался подразделением Антитеррористического центра ЦРУ, но на практике занимался наблюдением лишь за одним человеком, Усамой бен Ладеном, чье имя ассоциировалось с организацией, финансировавшей терроризм. Коулмен впервые услышал об этом человеке в 1993 году, когда один из иностранных источников сообщил, что некий «саудовский князь» поддерживает ячейку исламских фундаменталистов, составивших заговор с целью взорвать известные нью-йоркские архитектурные объекты, включая здание ООН, Линкольнский и Голландский туннели. В список входило 26 федеральных объектов, в том числе здание, в котором работал Коулмен. Теперь, три года спустя, ФБР наконец решило рассмотреть собранные сведения и послать их в ЦРУ, чтобы решить, насколько необходимо наблюдение.

В резидентуре «Алек» уже имелось тридцать пять томов материалов на бен Ладена. В них содержались распечатки телефонных разговоров, перехваченных электронными ушами Агентства национальной безопасности. Коулмен просмотрел папки и нашел, что сведения отрывочны и неубедительны. Но отметил про себя, что разведывательные данные свидетельствуют: бен Ладен может представлять собой гораздо больше, чем просто «исламистский финансист».

Как и все федеральные агенты, Дэн Коулмен был подготовлен к работе в условиях «холодной войны». Он поступил в ФБР в 1973 году и, будучи от природы любознательным и легко обучаемым, вскоре попал в контрразведку. В 1983 году его направили к коммунистическим шпионам, которые обосновались в многочисленных дипломатических учреждениях при штаб-квартире ООН. Завербованный им восточногерманский атташе стал настоящей находкой для ФБР. В 1990 году, когда «холодная война» закончилась, Коулмена перебросили на борьбу с ближневосточным терроризмом. Он был не готов к такому повороту судьбы — как и все ФБР, считавшее терроризм скорее досадной неприятностью, чем реальной опасностью. После падения Берлинской стены не верилось, что у Америки еще остались враги.

В августе 1996 года, спустя пять лет после войны в Заливе, бен Ладен из пещеры в Афганистане объявил войну Америке. Он утверждал, что это вызвано продолжающимся присутствием вооруженных сил США в Саудовской Аравии. «Я угрожаю, потому что вы ходите с оружием в руках по нашей земле. Это не только мое законное право, но и моральное обязательство», — заявлял он. Бен Ладен полагал, что говорит от имени всех мусульман, и даже послал длинную фетву

В каюте первого класса круизного лайнера, следовавшего из Александрии в Нью-Йорк, писатель Саид Кутуб переживал кризис веры. Это был худощавый человек средних лет. Он размышлял, кем станет в Америке — обычным ли аспирантом, который только ест и спит, или же у него есть иное предназначение? Должен ли он строго исповедовать ислам и противостоять соблазнам или, наоборот, следует поддаться искушениям? Это происходило в ноябре 1948 года, и уезжал он из Египта не по своей воле…

Суровый бакалавр был высокомерным и мрачным. Его лицо с высокими скулами украшали усы а-ля Гитлер. Они казались слишком тонкими в сравнении с широким носом. Взгляд был презрительным и надменным. Египтянин, одетый, несмотря на палящее солнце, в строгий костюм-тройку, казался воплощением раз и навсегда установленных правил. Перспектива снова стать студентом этому сорокадвухлетнему преподавателю, к тому же умеющему ценить свое достоинство, представлялась довольно мрачной. В юности он сумел покинуть деревню в Верхнем Египте и стать уважаемым членом образованного общества во имя достойной цели. Благодаря своей социальной критике он не только стал знаменитым литератором, но даже вызвал гнев короля Фарука

[3]

. Своенравный египетский монарх подписал ордер на его арест. Влиятельные друзья уговорили Саида спешно покинуть Египет.

В то время Кутуб (его имя произносилось как

кух-туб)

занимал ответственный пост куратора Министерства просвещения. Он был пламенным египетским националистом и антикоммунистом.

Идеи, которые впоследствии стали тем, что ныне называется исламским фундаментализмом, еще не оформились в его сознании. Кутуб позже вспоминал, что не был вполне верующим человеком, когда пустился в путешествие. В своих статьях, чтобы продемонстрировать верность консерватизму, он иногда цитировал Коран, который читал в десятилетнем возрасте. Как и многих египтян, Кутуба раздражали британская оккупация и бесстыдный коллаборационизм пресыщенного короля Фарука. Антибританские настроения охватили Египет, оппозиционные политические круги требовали вывода иностранных войск из страны. Королю пришлось согласиться.

Мужество Кутуба, которого трудно было бы назвать одним из главных представителей современной арабской литературы, смогло проявиться в полной мере лишь в его многочисленных критических статьях. Даже правительство не считало его опасным противником.