Над открытым письмом Ассоциации строителей России к журналистам уже все успели посмеяться; кто не видел текст, поищите в интернете по ключевым словам: «Мы уже лежим на лопатках», это того стоит. Возглавляющий знаменитую небоскребостроительную корпорацию «Миракс груп» Сергей Полонский (под письмом еще стоит подпись бывшего министра строительства Николая Кошмана, но на нее почему-то никто не обращает внимания - Кошман никого не раздражает), обращаясь к журналистам, просит не пугать читателей кризисом, потому что если аудитория СМИ начнет паниковать, то «надежды миллионов людей на лучшую жизнь разобьются вдребезги», «многие люди потеряют работу», «люди перестанут создавать новые семьи и рожать детей».

Скорее всего, в действительности так все и будет - надежды разобьются, кто-то потеряет работу, а кто-то перестанет рожать. Но в исполнении бизнесмена Полонского эти слова звучат так, что, кажется, никто из комментаторов не ответил на них хоть сколько-нибудь сочувственно. Злорадствуют все.

Дело в том, что до сих пор строительный олигарх Полонский предпочитал общаться с публикой в гораздо более победительном тоне. В свое время СМИ с удовольствием цитировали слова Полонского, сказанные им на последней каннской строительной выставке: «У кого нет миллиарда, могут идти в жопу». А ЖЖ Сергея Полонского еще несколько недель назад пестрел частушками типа: «Если бомж чернее ночи в луже спит на улице - ясно, что он в Мираксе точно не тусуеццо». Когда после таких выступлений человек переходит на жалобный тон, трудно удержаться от того, чтобы не ответить ему тоже что-нибудь про жопу. Или про бомжа. «Ты все пела?»

Буквально через неделю после письма Полонского появился второй похожий текст. Олигарх Петр Авен гораздо менее экстравагантен, чем глава «Миракса», да и тема его колонки в журнале «Русский пионер» формально никак не связана с кризисом - Авен полемизирует с романом нашего постоянного автора Захара Прилепина «Санькя», вышедшим несколько лет назад. Претензии богатого предпринимателя к автору антибуржуазной книги вполне традиционны - олигарх Авен не понимает, «почему вместо того, чтобы заняться обустройством собственной жизни - посадить дерево, построить дом, постирать носки, прочитать на ночь сказку ребенку - надо сначала долго ничего не делать, а потом, бухнув, взять палку и раздолбать все вокруг», цитирует Блока и даже спрашивает, «кто запускает в нашу страну вирусы самоуничтожения и разрушения границ?» Ничего особенного, в общем. Самое интересное в полемике Авена с Прилепиным - это то, что она началась именно сейчас. В 2005 году, когда вышла книга, Авена не интересовало, что в ней написано. Сейчас - интересует, и он даже готов спорить с писателем.

Понятно, что ничем хорошим это все равно не кончится, и последствия большого кризиса, которого сегодня все ждут так, что он, вероятно, случится обязательно, как пожар в Вороньей слободке, будут очень тяжелы. Но, мне кажется, стоит обратить внимание на кое-что новое, появившееся в эти недели в нашем обществе. Сверхбогатые его представители, по крайней мере, демонстрируют готовность к диалогу с остальными. Раньше не демонстрировали, теперь демонстрируют. Что-то меняется, в общем.

Территория России, между прочим, уменьшилась на 174 квадратных километра - острова Тарабаров и Большой Уссурийский, принадлежавшие нашей стране с тех еще времен, когда забайкальские казаки только начинали осваиваться на берегах Амура, теперь официально стали частью Китайской Народной Республики. На Большом Уссурийском прошла соответствующая торжественная церемония с участием дипломатов обеих стран, сыграли гимны, разрезали ленточки, а потом российская делегация погрузилась в катера и уехала к себе в Хабаровск, а китайцы остались на острове - вероятно, навсегда.

Договор о передаче островов Россия и Китай подписали еще четыре года назад. Потом была долгая подготовка к демаркации границы, сопровождавшаяся активными протестами местных жителей и московских политиков. Были трогательные статьи в газетах (писали об огородниках, выращивающих на Тарабарове картошку, и о храме, который построили совсем недавно, а теперь китайцы его наверняка снесут), публиковались карты, на которых было видно, в какой опасной близости от Хабаровска пройдет теперь российско-китайская граница - но во всем этом проглядывала такая жуткая обреченность, что создавалось ощущение, будто Россия теряет Косово и Карабах одновременно. Как будто от карты страны отрезали Псков с Новгородом и Кострому в придачу.

На самом деле это, конечно, никакое не Косово. Хабаровские огородники найдут, где выращивать картошку, батюшку из храма на Тарабарове переведут в другой приход, а китайцы построят на островах два небоскреба и спа-отель. Небоскребы будет видно из центра Хабаровска, застроенного уродливым хрущевками и не менее уродливыми новыми торгово-развлекательными центрами, и жители города - те самые, которые на протяжении последних четырех лет выходили на митинги против передачи земель надменному соседу (а с ними и те москвичи, которые в последние годы открыли в себе дремавший до сих пор тарабаровский патриотизм), может быть, поймут, наконец, что великая Россия от моря до моря - это не более чем сказка из телевизора, а на самом деле наша страна состоит из безграничных пустот, кое-где разбавленных большими городами и еще кое-где заселенных непонятно как оказавшимися среди этих пустот людьми. И что если ничего не изменится (я говорю «изменится», сам при этом смутно представляя, что именно должно произойти. Значительное снижение роли Москвы при возвышении десятка других больших городов? Колонизация пустых пространств, может быть даже - силами нелюбимых массами таджиков? Черт его знает), то рано или поздно свои китайцы найдутся и на Сибирь, и на Урал, и на Волгу, и даже на Псков с Новгородом. Страна, на что-то претендующая в современном мире, не может состоять из церквей с огородами и ни из чего более (у нас и в средней полосе три четверти пространств - один большой Тарабаров). Рано или поздно ее растащат на куски. Построят на этих кусках небоскребы или что-нибудь еще. Научат нас другому языку.

Современное (а по правде - вечное) российское запустение - гораздо более надежный залог будущего распада страны, чем любая предательская политика, о которой по поводу Тарабарова было сказано так много слов в эти четыре года.