- Я убью эту скотину Эрика, дайте только мне добраться до стационарного телепорта и вернуться обратно в Летную школу! Да я этому козлу облезлому рога пообломаю, я этому самцу озабоченному некоторые части тела повыдергаю за ненадобностью, ибо после нашей встречи они ему больше не пригодятся! Да я ему! Да он у меня! Я "Старшим Лисси" пожалуюсь, вот! Хватит, наразбиралась самостоятельно, придется подключать тяжелую артиллерию, это тот случай, когда здравый смысл важнее, чем гордость.

  От прочувствованного монолога и принятого решения стало чуть легче на душе, и это, пожалуй, единственный плюс, который я смогла найти в сложившейся ситуации. Из-за идиотской выходки моего одногрупника Эрика Мейтона, я, трионка Соня Крустель (или Элена София Лисицина, как написано в моем земном паспорте) сижу сейчас в незнакомом месте в полном недоумении. Наверное, стоит объяснить, почему у меня целых два имени? Я одна из "Девочек Лисси", то есть принадлежу к широко известному в определенных кругах роду Лисициных. Основательницей рода несколько веков назад стала моя пра-пра-пра... бабушка Елизавета (Лисси) Лисицина, стоявшая во главе рода почти пять десятков лет. Статистика такова, что у "девочек Лисси" на девять новорожденных дочерей рождается один мальчик, поэтому род Лисициных представляет собой сложный родственный клубок сестер, кузин, теток и племянниц, бабушек и внучек, матерей и дочерей, в котором иногда, мы и сами не можем разобраться без схем, изображающих сложные семейные связи. По давней семейной традиции рожать и воспитывать детей до пятилетнего возраста следует на изначальной Земле, в огромном родовом поместье, поэтому большинство детей одного возраста близко знакомы и, зачастую, дружны друг с другом, да и Землю считают своей родиной.

   Сразу после того, как истаяло зеркало портала, я не поверила своим глазам. До сегодняшнего дня я считала эмоциональное пожелание 'чтоб у тебя портал схлопнулся' устаревшим ругательством времен первых расселений: это сейчас телепорт может настроить студент-третьекурсник после семестра в Летной школе, а сразу после появления первых, огромных и громоздких рабочих моделей телепортов, за которые группа земных ученых получила Нобелевскую премию, порталы были нестабильны. Они могли внезапно схлопнуться, или поменять координаты точки прибытия, и хорошо, если точка эта оказывалась на колонизированной планете. Пользовались ими тогда только для транспортировки грузов, и то на свой страх и риск. Но время шло, механизм телепортации совершенствовался, телепорты уменьшались в размерах, потом разделились на стационарные и портативные, и, постепенно, стали такой же необходимостью, как бук или телефон. А уж когда в целях борьбы с перенаселенностью Изначальной Земли правительство запустило программу по расселению, отправляя всех желающих колонизировать пригодные для жилья планеты, телепорты стали жизненной необходимостью.

  Самое обидное, что портативный портал, выкинувший меня на теплый, солнечный пригорок на опушке незнакомого, но так похожего на земной, леса неизвестной планеты, рассчитывала и программировала на школьном телепорте я сама. И была уверена, что все посчитала правильно, впрочем, и сейчас, достав бук и проверив все выкладки, ошибок я не нашла. А это значило, что мерзкая улыбочка Эрика, его шепоток у уха: 'Бай-бай, птичка', - и ощутимый удар в спину, когда я входила в телепорт, были неслучайны. Я вздохнула, и принялась обследовать пространство вокруг себя. Наконец, пальцы, утонувшие в траве, на что-то наткнулись. Я быстро выудила находку, и задохнулась от возмущения - это оказался ответ сразу на два вопроса: 'что случилось с порталом' и 'кто этому помог'. Эрик Мейтон, скользкая мразь, кинул в портал новенький мини-бук, который уже неоднократно пытался предложить мне в обмен на некоторые услуги интимного характера. Получив два дня назад очередной отказ, он взбесился, и пообещал, что я об этом горько пожалею, и что он меня уничтожит.

  Наверное, он и правда считал, что будучи единственным сыном владельца крупной торговой сети, расползшейся по всему ТриОНу, он делает мне одолжение, предлагая стать его содержанкой. Ирония заключалась в том, что отец Эрика, Кевин Мейтон, был одержим идеей женить своего 'золотого мальчика' на одной из рода Лисициных. Стоило бы мне только заикнуться 'Старшим Лисси' о том, что я рассматриваю Эрика в качестве потенциального мужа, как он тут же оказался бы на моем пороге, перевязанный алым бантом. И был бы самым преданным, самым верным женихом, а потом и мужем: кто-кто, а Кевин Мейтон и 'Старшие Лисси' умеют быть убедительными. Но за два относительно спокойных учебных года, когда Эрик 'перебирал' девушек школы, я достаточно насмотрелась на наследника Мейтоновской империи, чтобы желать только одного - оказаться от этого типа как можно дальше. Неприятности начались на третьем курсе, когда бывший два года моим бессменным спутником, троюродный кузен Майкл закончил Летную школу с отличием и устроился на звездолет.