Метро встало. Снова!

Поднявшись на цыпочки, я схватилась за поручень и тут же врезалась носом в плечо стоящего рядом мужчины. Француз, судя по черной водолазке и приторно-сладкому одеколону. Поспешно извиняясь, я шагнула в сторону, споткнулась о стильный зонт от Ральфа Лорена и упала на чьи-то джинсовые колени.

— Здорово! — подмигнул джинсовый, когда я попыталась подняться.

Как любят англичане это «здорово» и как ловко используют! В зависимости от ситуации оно может означать от «привет» и «спасибо» до «у тебя отличная задница». Я густо покраснела (румянец никогда мне не шел) и стала искать, куда бы спрятаться. Вагон битком набит усталыми, раздраженными лондонцами, спешащими домой. Между ними не протиснуться даже тощей змее, не говоря уже о здоровой американской девушке, которая в последние два месяца питалась исключительно жареной картошкой и рыбой.

Получается больше шестидесяти порций жареной картошки! Хотя, если живешь на съемной квартире, а кухня размером с горошину, тут не до кулинарных изысков.

— «Твой родной город ждет тебя», — вслух прочитала Амели.

Наконец-то! Вцепившись в листочек, она в восторге посмотрела на небо. Такое событие должно сопровождаться громом и молнией. Но шропширское небо было апатично-спокойным, никак не реагирующим на то, что происходит на земле.

Ну чем не воплощение духа Шропшира?

Упав на траву, Амели стала рассматривать поместье, где прожила почти всю жизнь. За спиной — мирные поля, среди которых возвышается особняк из красного кирпича. Дядя Бертран наверняка дома, сидит у окна с «Вестником Королевского сельскохозяйственного общества» в руках. Тетя Пруденс рядом, склонилась над вышиванием. И так каждый день… Обычная сельская жизнь… Спокойная, мирная и отчаянно скучная.