Будильник катается по комнате, как взбесившийся детский «думающий» мячик, недавно появившийся в магазинах и ставший хитом продаж этого года.

«Зачем вообще мячу компьютерная программа? — вскользь пронеслась раздражительная мысль, — неужели нельзя поиграть в мяч с другими детьми? А вместо того, чтобы мяч сам возвращался, его могла бы принести и собака.

Как же не хочется вставать после выходных! А ещё этот проклятый будильник, который придётся ловить по всей комнате, чтобы выключить.»

Вообще Эрика и ненавидела и любила это довольно милое устройство, выполненное в виде заразно улыбающегося солнца в миниатюре. В некоторые дни, особенно в те, когда работа отнимала львиную долю суток, ни один другой известный ей прибор, не смог бы поднять её с постели. Точнее, пробудить бы смог, но сразу был бы выключен или даже разбит, а Эрика вернулась бы в объятия Морфея.

— Нужно собраться, сегодня важный день.

Комната, в которой находились Эрика и Артуро начала менять свои геометрические формы и размер.

Теперь Артуро стоял, склонившись над устройством, напоминавшим барокамеру, за прозрачным участком корпуса которой можно было рассмотреть лицо красивой женщины, на голову которой была одета резиновая шапочка с множеством выходящих из неё проводов, терявшихся в недрах камеры.

Помещение напоминало отделение лазарета, на скорую руку приведённого в готовность для принятия пострадавших в результате катастрофы.

По щекам Артуро текли слезы, а душа его разрывалась между поисками хотя бы какой-то надежды и его неспособностью помочь любимой женщине.

В камере, не дающей угаснуть последнему жизненному огоньку, лежала Дина Мазони, жена и самый дорогой в жизни Артуро человек.