Таких щадить нельзя (Художник С. Марфин)

Мильчаков Владимир Андреевич

Повесть «Таких щадить нельзя» посвящена сложной и благородной работе уголрозыска по раскрытию уголовных преступников и их сообщников. Положительные герои Мильчакова — полковник Голубкин, майор Кретов и др. — смелые, умные, волевые и мужественные люди, беспредельно преданные своему делу.

Автор увлекательно рассказывает о борьбе замечательных советских людей за воспитание молодежи, о том, как трудно порой бывает вырвать подростка, попавшего в шайку преступников, из-под их влияния.

1. НОЧНОЙ ВЫСТРЕЛ

Новенькая, шоколадного цвета «Победа» свернула с асфальтированного шоссе на проселок. Сразу же резко снизив скорость, она покатилась среди хлопковых полей. Мельчайшая лёссовая пыль, взвихренная колесами машины, долго не садилась на землю. Она, медленно клубясь, висела над дорогой, непроглядная, как дымовая завеса. Кусты хлопчатника, росшие около дороги, давно сделались бархатно-серыми от пыли. Лишь постепенно в глубине поля они принимали свойственный хлопчатнику изумрудный цвет.

Местность, по которой мчалась машина, была характерна для полевых просторов республики — хлопковой житницы Советского Союза: поля не тянулись сплошными массивами, а были разбиты на отдельные участки-карты. Границами каждой такой карты являлись арыки. По берегам арыков частыми и ровными шеренгами росли тутовые деревья. То тут, то там шеренги коренастых и куцых деревьев тутовника прорезали тонкие, взлетевшие высоко вверх стрелы серебристых тополей. Однако эти зеленые рубежи не ограничивали взгляда, не замыкали его в тесные границы своих квадратов. В этом месте долина отлого повышалась, далеко впереди переходя в поросшие зеленой травой привалки. А за привалками, казалось, плыли в горячем мареве жаркого дня высокие, но совсем не мрачные и не грозные горы. Сейчас, ярко освещенные солнцем, они были окрашены в целую гамму цветов от нежно-розового, улыбающегося, до задумчивого светло-коричневого. Снеговые вершины гор сняли под солнцем, как груды чисто выстиранного, в меру подсиненного, но еще не выглаженного белоснежного белья. И такими же чистыми, оторвавшимися от снеговых вершин казались миллионы коробочек раскрывающегося хлопка. Богатый урожай хлопка вырос на полях республики, щедро залитых горячим азиатским солнцем. И над всем этим великолепием природы звенели наперебой победные песни жаворонков.

В полях, мимо которых проходила машина, не было ни души. Вероятно, колхозники находились на других участках, где прилив урожая был еще более яростным.

Машина уже с полчаса катила по проселку, а сидящие в ней водитель и пассажир не проронили ни слова. Водитель, веснушчатый паренек, сдвинув кепку козырьком на затылок, сосредоточенно хмуря белесые, выгоревшие брови, внимательно следил за дорогой. Густой слой пыли предательски заровнял, загладил все ухабы на разъезженных колеях проселка.

Пассажир, широкоплечий коренастый человек, лет пятидесяти с лишком, сидел, опершись правой рукой о дверцу со спущенным стеклом, и с явным удовольствием оглядывал окрестности. Залетавший в окно ветерок трепал крупные кольца его длинных и густых, но совершенно седых волос. Лишь сплошная седина да глубокие морщины над переносицей и около рта говорили о долгой и беспокойной жизни, которую прожил этот человек.