Книга Павла Парфина «Любовь. mp3» — русская рулетка, виртуальные гностики и реальная любовь.
Кондрат Гапон (персонаж книг «Юродивый Эрос» и «Гемоглобов») исповедует взгляды киберпанка, представителя радикального направления контркультуры. Его кумир — Сид Вишес, один из лидеров британской панк-группы 70-х «Секс Пистолз». Вместе с друзьями, Эросом и Палермо, Кондрат проводит в доме, в котором живет, кровяной интернет — Гемоглобов. Информация в необыкновенной телекоммуникационной сети перемещается в виде логосов, растворенных в крови. Оборудованием для Гемоглобова служат гемвер (сервер) и несколько десятков комгемов, обеспечивающих закачку крови в Сеть и обмен кровью и логосами между пользователями Гемоглобова.
Кондрат создает тайное сообщество гемов (пользователей Гемоглобова), которые собираются в его квартире. Однажды в Гемоглобов попадает вирус, от которого, как сообщают случайные очевидцы, погибает один из гемов. Завладев этим вирусом, Кондрат организовывает между остальными гемами что-то вроде виртуальной русской рулетки — усыпив в буквальном смысле гемов, Гапон запускает в Гемоглобов опасный вирус, цинично ожидая, кого на этот раз поразит электронный убийца.
Начинается смертельная игра с загадочным вирусом. Однако в итоге выясняется, что этот вирус — логос-файл «Любовь. mp3».
— Эрос, почему ты меня не любишь? Эрос, очнись! Я к тебе обращаюсь!
— Отвяжись, Ален! Что-то ты сегодня чересчур озабоченная.
— Дурак! Я совсем про другое… Кондрат, почему он меня не любит?
— Любовь, Ален, это музей. А кому сегодня нужен музей? Саркофаг для исторических безделушек, склеп культурного фетиша…
1
Гемоводы и транскабели пришлось пустить прямо по наружной стене дома — от форточки к форточке протянулись лианы черных и совершенно прозрачных кабелей. Вот это было зрелище! Точнее, обещало быть. Предвкушая картинку, которая скоро станет достоянием сотен людей, Кондрат Гапон, улыбаясь, потирал руки. «Представляешь, что подумает пипл?» — глядя на Эроса, Кондрат презрительно ухмыльнулся. Не выдержав его взгляда, Эрос отвел глаза. Хотя знал, что Кондрат не презирает его. Точнее, не его презирает… «Что по проводам течет томатный сок? Или гранатовый?» — осторожно предположил Эрос. «Как же, гранатовый, по шесть гривен за литр. Нет. Пипл решит, что по трубкам течет кровь. Много крови! И испугается, откажется поверить в то, о чем невзначай догадался». Кондрат крепко сжал губы — казалось, навсегда. И лишь в уголках рта, подобно осколкам разбитого воинства, сохранились остатки его перченой улыбки. Будто в черный шоколад добавили горький соус «чили». Будто Гапон был сплошь из шоколада, отравленного перченым соусом… «Представляешь, что почувствует пипл, когда узнает, что это и вправду кровь? Кровь течет по стенам их родного дома», — Кондрат ухмыльнулся в другой раз, и приятели разошлись по домам.
Идея эта пришла, разумеется, Кондрату. Идея реанимировать Гемоглобов — интернет, в котором вместо бесполых, выхолощенных байтов гоняет живая кровь. Непредсказуемая, одержимая свойственными лишь одной ей тайнами, бежит кровь гемов — пользователей Гемоглобова. На вопрос «на фига все это?» Кондрат, немного заведясь, но продолжая улыбаться шоколадно-перченой улыбкой, ответил. Сказал будто постановил: «Шоб пипл не расслаблялся. Но главное, штоб вы всегда были начеку. Сечете, о чем я толкую? Чувства ваши мертвеют быстрей, чем растут ваши ногти. Чувства немеют, безнадежно немеют и совсем скоро не смогут заявить о себе. Будет смешно — а вы даже не улыбнетесь. Станет страшно — но вы пройдете мимо, бесчувственные, как глиняные истуканы. Эрос, у тебя уведут Ален, а ты и не вспомнишь про ярость, не проклянешь, не покаешься. Всех вокруг поразит чья-то красота или безобразие, а у вас даже подозрение не возникнет, что рядом что-то произошло… Душа немеет, пацаны, как рука, которую вы неудачно отлежали во сне. Дух бьет тревогу, не в силах найти подтверждения собственной значимости. Сначала бьет в колокол, а затем затихает. А душа, не испытав должного набора ощущений, мертвеет. Немеет, дрянь такая…
Так какого черта, пацаны?! Что за жизнь без значения? Без острых, колких, резвых, резвящихся чувств — разве это жизнь? Да, Ален?»
Тряхнув светлой, как вся она, шевелюрой, Ален кивнула. Она понимала, о чем говорит Гапон, но не верила ему. Отказывалась верить. В ее сердце еще предостаточно пороха. Пусть только пожелает ее Эрос, она, не задумываясь, с радостью рванет свою пороховую мышцу. Вот тогда ее чувства разлетятся окрест! Хватит надолго и многим…
Эрос неосознанно взял Ален за руку. Но взгляд его, даже не коснувшись воздушных локонов девушки, беспрепятственно проникнув сквозь оконное стекло — в ту минуту Ален подумалось, что такое по плечу только ее возлюбленному, — не отягощенный заботами и любовью, терялся в розовато-синей дали. Вечер заманивал солнце за горизонт — солнце не ломалось, послушно закатывалось, как закатываются глаза у отдающейся… Ален встала против окна; возникший за ее головой протуберанец играл, золотил ее волосы. Лишь однажды, скосив на девушку взгляд, Эрос вздохнул: «Женщина, облаченная в солнце». И отпустил руку.
