Хосе Протасио Рисаль Меркадо и Алонсо Реалонда — таково полное имя самого почитаемого в народе национального героя Филиппин, прозванного «гордостью малайской расы». Писатель и поэт, лингвист и историк, скульптор и живописец, Рисаль был, кроме того, известен как врач, зоолог, этнограф и переводчик (он знал более двух десятков языков). Будущий идеолог возрождения народов Юго-Восточной Азии получил образование в Манильском университете, а также в Испании и Германии. Его обличительные антиколониальные романы «Не прикасайся ко мне» (1887), «Флибустьеры» (1891) и политические памфлеты сыграли большую роль в пробуждении свободомыслия и национального самосознания филиппинской интеллигенции. Рисаль был казнен за подготовку восстания против испанского господства на Филиппинах.
Публикуемый в данном томе роман «Флибустьеры», повествует о годах владычества испанских колонизаторов на Филиппинах, о героической борьбе филиппинского народа за независимость своей родины. Ее знаменем стало имя самого Хосе Рисаля, который на страницах книги перевоплощается в своего героя и вместе с ним строит планы борьбы и мести.
Жить — значит быть среди людей, а быть среди людей — значит бороться
Короткая, но предельно насыщенная трагическими, яркими событиями жизнь замечательного сына филиппинского народа Хосе Рисаля может служить самым исчерпывающим предисловием к его многогранному творчеству. Он был талантливым писателем и филологом, историком и естествоиспытателем, искусным врачом-окулистом и этнографом, художником и скульптором, лингвистом, свободно владевшим одиннадцатью языками, и общественным деятелем. Но прежде всего он был писателем-патриотом, и в этом разгадка его величия. Борьба филиппинского народа за национальное освобождение подняла Хосе Рисаля на гребень исторической волны, сделала национальным героем.
Филиппины называют «страной багио» — страной тайфунов. В самом очертании гористых островов, покрытых темно-зелеными лесами, в дымящихся конусах вулканов, в тяжелых синих тучах, нависших над пальмами и бамбуковыми хижинами, есть нечто беспокойное, грозовое. В год здесь случается не менее двадцати тайфунов. Они разрушают дома, губят посевы, топят корабли и лодки рыбаков. Не меньшие бедствия приносят частые и сильные землетрясения. В период тропических дождей, длящихся несколько месяцев, целые поселения погружаются в воду.
Филиппины называют страной неисчислимых богатств, «золотыми островами». Желтый металл добывали здесь тысячу лет назад, добывают и сейчас. Сохранилась статуя богини Минданао из чистого золота. У тагалов существует легенда о золотом олене: где он ударял копытом, там появлялось золото. Серебро, железные, хромовые, марганцевые и медные руды… Архипелаг дает почти половину мирового производства копры. И в то же время — это страна ужасающей нищеты.
Семь тысяч восемьдесят три острова населены племенами и народностями, говорящими почти на девяноста языках и диалектах, — тагалами и висайя, пангасинанами и илоканами, биколами и негритосами. Древняя легенда гласит, будто первые филиппинцы вышли из молодого ростка бамбука: Долго они не могли понять друг друга, пока страх перед богом крокодилов Инаптаном не заставил их объединиться. Но страх оказался сильнее союза: одних он загнал в пещеры, и они стали рабами: другие, что похитрее, поднялись на высокое дерево и сделались знатными господами.
Эту сказку, не лишенную социального смысла, слушал в детстве и Хосе Рисаль. Родился он 19 июня 1861 года на острове Лусон в провинциальном городке Каламба. Его отец Франсиско Меркадо-и-Рисаль был из тех, кто сумел «подняться на высокое дерево», — он принадлежал к зажиточным метисским слоям филиппинского общества.
Флибустьеры
Церковь, отказавшись лишить вас сана, выразила сомнение в вашей преступности; правительство, окружив ваше дело тайной и глухими намеками, посеяло подозрения, что в тяжкую минуту им была совершена роковая ошибка; а Филиппины, свято чтя вашу память и называя вас мучениками, не признают вас виновными.
И пока не будет доказано ваше участие в кавитском восстании
[4]
, пока не выяснится, были вы или не были патриотами, поборниками справедливости и свободы, я вправе посвятить мой труд вам, павшим жертвами того зла, с которым я пытаюсь бороться. В ожидании дня, когда Испания оправдает вас и объявит себя непричастной к вашей гибели, да послужат эти страницы запоздалым венком из увядших листьев, который я возлагаю на безвестные ваши могилы! И всякий, кто бездоказательно чернит вашу память, да прослывет убийцей, запятнанным вашей кровью!
