Решение необходимо принять в течение часа. Окажется оно правильным, или нет — покажет жизнь, но оно должно быть однозначным и оно должно быть принято. Старый Лис, а для хороших знакомых просто — Старик, все утро провел, вперив угрюмый взгляд в огонь камина, в сотый, а может в тысячный раз за эту неделю перебирая разноцветные камешки фактов и домыслов, пытаясь сложить из них мозаику вывода. За неделю не сложилось — может сейчас повезет….

Хотя — вряд ли, если бы решение существовало — Лис бы его уже нашел. Ладно, переберет еще раз, тем более что до прыжка делать все равно нечего: вещи собраны и уложены в полевую сумку, по счетам уплачено. Итак, вот первый упрямый факт: неделю назад Ант исчез из гостиницы. Пропажу Лис обнаружил только утром, перед завтраком: «… а младший господин уехал ночью, разве вы не знали?..» А вот и второй: позавтракав (спешить уже было некуда) Старый Лис обнаружил пропажу «Схемы Мира»… Ладно, удрал и удрал — потеря, хоть и велика, но не смертельна — хлопотно и долго, но найти другого помощника это вопрос только времени и денег, но!.. Именно, что «НО»! — исчезновение Анта вместе со «Схемой» переводило происшествие совсем в другую весовую категорию, можно даже сказать в другую лигу! Их одновременное исчезновение могло означать только одно: Ант затеял собственную игру. Как выразился товарищ Бендер: «…и у меня есть все основания полагать, что и я один, справлюсь с вашим делом!»

Старый Лис желчно усмехнулся, подумав: «Да — а… чувствуется моя школа — поганец выбрал идеальный момент для бегства: он знал четыре двери и знал, что я знаю, что он знает четыре, а самое главное, что до любой из них отсюда неделя хода — если сильно поднапрячься. До любой… и где его ловить прикажете?..»

Ну, а теперь домыслы:

… он был мне больше чем родня…

Денис Ольшанский сидел за пустым столом на кухне своей сильно запущенной однокомнатной «хрущобы». Жирные пятна и крошки нисколько не мешали владельцу помещения — он их просто не замечал. Пустоту стола оживляли два предмета — вернее не совсем предмета… скажем так — две сущности. Одной из них была нераспечатанная пачка фенобарбитала; другой — муха, трудолюбиво исследовавшая его (стол) на предмет поиска пропитания. На душе у Дениса было так же пусто и скверно, как на кухонном столе.

«Если человек неудачник — то это надолго, — бесстрастно размышлял Денис, — в моем случае — навсегда».

Еще он думал о том, что самый легкий способ покончить с жизнью — это проглотить горсть таблеток, а не резать себе вены, или сооружать виселицу на крюке для люстры, который может оборваться в любой момент, превратив, какую — никакую, но трагедию, в фарс. Вариант прыжка с крыши вообще не рассматривался — Денис боялся высоты и вряд ли смог бы заставить себя не то что сделать решающий шаг, а даже просто приблизиться к краю девятиэтажной бездны. Тоже самое относилось к утоплению — Денис плавал плохо, воду не жаловал и умирать задыхаясь и захлебываясь не желал.

Похоронив днем единственного близкого человека — маму, находясь в здравом уме и твердой памяти, Денис принял окончательное и бесповоротное решение свести счеты с жизнью. Решение осознанное и не имеющее ничего общего с темными порывами душ экзальтированных старшеклассниц из эмо, или студенток начальных курсов гуманитарных вузов, страдающих от прыщей, глупости и неразделенной любви.

Хотелось чая, но заставить себя подняться Денис не мог. Он снова, как скупой рыцарь, стал перебирать свои «сокровища»… но, увы… — в шкатулке ничего не изменилось с последнего раза: по — прежнему, на самом видном месте лежала огромная золотая монета, размером с блюдце — главное желание, чтобы все наконец закончилось… ну и парочка медяков, типа чая…