Мимо охраны я проскользнула неосознанно, без особой на то необходимости. От некоторых привычек невозможно избавиться, как ни старайся, да и поздно себя перевоспитывать. Умей я нарушать обещания, сидела бы сейчас дома. Скорее всего, позвали меня зря. Хотелось развернуться и уйти, но это говорил внутренний голос, а его я слушала редко. Так уж повелось с самого начала — мы с ним не в ладах.

Тишину взорвал гулкий визг и скрежет когтей по стеклу. Отвратительный дверной звонок, учитывая, что особняк выглядел до неприличия роскошно: от витражей, колонн и изогнутых арок рябило в глазах. Такой дом должен быть музеем, театром или библиотекой, а никак не частным владением удачливого бизнесмена. Стоять на крыльце оказалось неуютно. Капли дождя разбивались о короткий навес и затекали мне за шиворот, придавая вечеру оттенок настоящего праздника. Рано я спрятала зонт! Ветер бросал в лицо холодные брызги и мокрые желтые листья, не забывая раскачивать вычурный фонарь над дверью. Оставалось надеяться, что эта штука держится крепко и не свалится мне на голову.

Послышались тяжелые шаги. Дверь отворилась, на пороге появился мужчина лет сорока. Одет он был строго и солидно, будто только что пришел с важной встречи и не сменил костюм. Чуть поодаль стояла блондинка в легком халатике и сжимала в руках мобильный телефон. Ее бледное лицо не выражало эмоций, но от женщины буквально разило страхом — вязким, липким, очень навязчивым. Не заметить его было нельзя, отгородиться — тем более. Ненавижу истерики, а эту дамочку даже ведро валерьянки не уймет. Вот повезло-то!

— Вы от Киры? — осторожно спросил мужчина, пригладив волосы. Свет фонаря упал на его макушку, придав поседевшим прядям серебристый оттенок.

Я кивнула.

Мне приснилась она. Улыбающаяся, светлая, почти настоящая. Она была рядом, так близко. Я протянула руку и хотела коснуться ее, но она рассмеялась и исчезла. Сон оборвался, забрав прекрасное видение, посещавшее меня столь редко. Я еще долго лежала в постели, призывая ее вернуться. Тщетно. Следующие сны были блеклыми и безрадостными.

Я поднялась с кровати раньше обычного — в одиннадцать. Усилием воли заставила себя дойти до кухни, сварить кофе. Выпив две кружки, я пришла в чувство и собралась с мыслями. Вчерашние встречи остались в прошлом, о них можно забыть. Настойчивые просьбы Киры, семейство Зорьевых, Вениамин с неожиданными предложениями — прогулялась и довольно.

Открыв окно, я позволила осеннему ветру ворваться в единственную комнату моей скромной обители. Я не меняла обстановку с тех пор как унаследовала квартиру от бабушки. Все было по-старому: советская мебель, плюшевые пуфики, абажуры с бахромой и десятки дорогих сердцу вещиц, не подозревающих о том, насколько они себя изжили. Зато у меня была внушительная коллекция литературы, музыкальных пластинок и наборы сервизов под любые блюда. Изящные фарфоровые статуэтки создавали уют, ковры удачно скрывали царапины на паркете и выцветшие обои. Я ничего не собиралась переделывать. Было важно сохранить то, что осталось от родного человека, который искренне обо мне заботился. Иногда я жалела о бабушкиных цветах. Огромные фикусы и шикарные фиалки достались соседке, она с трудом поверила своему счастью. Расставаться с ними было тяжело, но я не хотела ни к кому привязываться, даже к цветам. Не надо нести ответственность и тратить чувства. Я могла стерпеть лишь компанию Мирей Матье и Джо Дассена, чьи песни лениво лились из проигрывателя, или треск крошечной балерины из музыкальной шкатулки, что крутилась по кругу под Бетховена. Когда меня одолевала тоска, я включала телевизор или листала томик Бунина, пока привычная пустота не возвращалась. А возвращалась она быстро.

Я закрыла окно и принялась за свой ежедневный ритуал. Подмела пол, пробежала по квартире с пылесосом, не пропустив ни одного сантиметра. Прошлась по мебели сначала влажной марлей, потом сухой тряпочкой, и в завершении — фланелькой с полиролем. Чтобы все блестело. Разложила по местам салфетки и бережно разровняла края. Бабушка поправляла их каждое утро, позавтракав и закончив с уборкой. Потом она садилась за письменный стол и печатала на машинке. Изредка поглядывала в мою сторону, тепло улыбаясь. Я вижу это так четко, словно бабушка до сих пор здесь. Вот тот же стол, и та же машинка. Подумаешь, что давно сломалась. Все вещи будут стоять там, куда она их ставила. Главное поддерживать образцовый порядок и бороться с мерзкой пылью. Да, квартира далека от дизайнерских изысков, но мне тут нравится. А гостей у меня не бывает.