Вся информация отмечалась отстранённо, в фоновом режиме. Человек бы сказал, что погода омерзительная, из разряда «хороший хозяин собаку на двор не выгонит», а бесстрастный разум машины просто фиксировал климатические показатели и подгонял под них параметры тела.

Их было десять, и они были совершенны. Со свойственным человеческому виду болезненным оружейным эстетизмом, создатели этих образцов не поскупились, собрав в них последние достижения науки и мировой опыт искусства. Похожие на людей до нервного холодка по спине, и одновременно — настолько идеальные, что вызывали отторжение и ощущение полной чуждости.

Десять идеальных пилотов, десять великолепных кораблей. Плод сложного подготовительного этапа длиной почти в полвека. Изначально эмбрионов было сорок шесть; кто-то не получился, кто-то был отбракован в процессе развития, кто-то — уничтожен при проявлении недопустимых реакций вроде немотивированной агрессии. Из оставшихся пятнадцати выбрали их — пять образцов мужского пола, пять — женского. Для равновесия и статистики; по факту в этих сложных генетически-биоинженерных конструкциях не было принципиальных различий, хотя все половые признаки у объектов имелись.

Тлитцы зафиксировали аномалию несколько нормосуток назад, и тут же подняли страшный переполох. Их прекрасно можно понять: всего три поколения назад из-за необъяснимого пространственно-временного искривления их собственная галактика схлопнулась, и они вынуждены были просить о приюте ближайших соседей, то есть нас. Благо, наши с ними сферы обитания слишком различны, чтобы вызвать конфликт за территории: мы — водно-углеродистая форма жизни, они же нуждаются в аммиачной атмосфере газовых гигантов.

После такой катастрофы, от которой сумела спастись хорошо если треть вида, сложно не реагировать на любой необъяснимый энергетический всплеск как на признак надвигающейся беды. А тут ещё в непосредственной близости от системы, которую они выбрали для себя центральной!

Вокруг аномалии развернулась целая эскадра исследовательских кораблей не только тлитцев, но и представителей всех двенадцати разумных видов, даже какой-то клекк крутился неподалёку. Куда там, даже йали временно наступили на горло давней взаимной нелюбви, и официально попросили у нас разрешения на участие в исследовании. Мирная ветвь Совета Старших тут же уцепилась за эту идею в надежде всё-таки привести два вида к более устойчивому подобию мира, и разрешение было выдано.

Впрочем, вторая половина Совета оптимизма не разделяла, поэтому наша собственная исследовательская группа прибыла на моём корабле, на крейсере прорыва. И опасения в очередной раз оказались справедливыми, что я отметил с определённым удовлетворением (я тоже отношусь к той самой второй, агрессивно-боевой половине). Со стороны йали присутствовала отнюдь не мирная посудина, а боевой корабль моего класса. Остальные разумные виды благоразумно не стали трясти боевыми мощами в чужой галактике, и наши два крейсера угрюмыми тушами висели по обе стороны аномалии, а остальное пространство пестрело крошечными и почти игрушечными на фоне военных громадин корабликами.

Созерцая на видовых экранах извечного противника, я нервно сжимал и разжимал когти на подлокотниках кресла. Так и подмывало отдать приказ об атаке, а малейшее шевеление на поверхности корабля йали воспринималось с надеждой: а ну как откроется оружейный люк, и можно будет спокойно превратить жукоедов вместе с их посудиной в облако пыли?