Иногда в жизни бывают ситуации, когда кажется, что хуже просто не может быть. Как показывает практика, ещё как становится. Короткая вспышка — и все бортовые системы сдохли. Разом. Хотя двигатель ещё продолжает работать и вертолёт с натягом, но слушается управления, я бы не сказал, что ситуация так уж и хороша. Будь у меня запас высоты хотя бы километр, то можно было бы попробовать перезапустить все системы. Вот только километра у меня не было. Даже полкилометра не было. Было только три сотни метров и почти отказавшая машина. Паника? Нет, паники нет и в помине. Есть упрямое желание выжить. Два моих ведомых по обе стороны от меня точно так же пытаются выправить ситуацию. Упорно, со скрипом зубов борются с непослушной машиной, но не сдаются. Ибо иного выхода нет, опустишь руки — и можешь распрощаться с любыми шансами.

Если закрыть глаза на неисправности, то всё не настолько и плохо: наша посадка приходилась в какие-то непонятные, но высокие кусты. Ещё чуть дальше начинался лес. Что очень интересно, поскольку в окрестностях Порт-Шерана не то что леса, даже кустов таких плотных не было. Там всё вытоптано тяжёлой бронетехникой и отутюжено тысячами снарядов. Налетал я над той территорией достаточно и в радиусе полусотни километров от базы знал каждый холмик. А тут — непонятно откуда взявшийся лесной массив, причём плотный и обширный. Плюс какое-то неизвестное поселение где-то вдали, правее носа вертушки. Что это значит? Выясним, если останемся живы.

Насчёт остаться в живых — земля-то уже почти в сотне метров. Судя по всему, посадка будет далека от комфортной. Спустя буквально несколько секунд мои догадки подтвердило касание с землёй. Правильнее сказать, конечно, удар о землю, но не будем так всё драматизировать. Вертушка села очень жёстко, но, вроде, выдержала. По крайней мере, это я успел заметить до того, как мой затылок вошёл в тесный контакт и подголовником кресла, и я отправился в полёт сказочных фантазий.

Придя в себя, я первым делом ощутил жуткую головную боль. Приложило меня сильно, но, кажется, времени прошло совсем немного. Судя по ещё не осевшему облаку пыли и замедляющимся лопастям — не больше минуты. Это уже хорошо. Так, теперь правой рукой нашарить аптечку, выудить оттуда таблетку болеутоляющего, и осмотреться. Можно, конечно, выбраться из кабины и драпануть куда подальше, пока вертушка не взорвалась. Вот только вы пробовали убежать от взрыва термоядерного реактора? Нет? Открою секрет — это бесполезно. Так что можно расслабиться и получать удовольствие. В смысле приходить в себя.

Хороших новостей минимум две. Во-первых, системы включились, это было видно по моргающему индикатору самодиагноста. Во-вторых, вертушка была целой, поскольку ни один из датчиков систем не горел красным. Плохих новостей также было две. Первая — спутники на орбите не отвечают. Ни один, будто их там нет. Учитывая, что над Бэттл Планет, или БП, болтается несколько тысяч спутников, факт очень даже настораживающий. Вторая новость — полная тишина в каналах суб-связи. Единственный признак жизни — это два молчащих передатчика моих ведомых. Нет даже минимального фона крупных станций, а это невозможно в принципе. Точнее возможно, теоретически, но тогда суб-станций не должно быть в радиусе нескольких световых лет. Можно было бы подумать, что работает глушилка, вот только заглушить суб-связь даже теоретически невозможно. Учитывая же, сколько суб-станций на одной только БП и сколько информации курсирует между ними каждую секунду, мы имеем предельно забавную ситуацию. Даже наши маломощные передатчики засекать наличие любого суб-канала. Особенно трансгалактического канала, который ловится чуть ли не тостером. И тем не менее — молчок. Интересно? Вот и мне тоже. В дополнение к этим чудесам, частотный сканер вертолёта ловил сигналы сразу на нескольких частотах в радиодиапазоне. От использования радио отказались уже давно, поскольку самый слабый суб-передатчик без проблем охватывает целую планету. Это при наличии орбитальной станции. Ну при отсутствии — радиус действия где-то километров двадцать. Ради интереса послушать местные частоты, я бы сказал, было бы даже познавательно, но с этим чуть позже. Сейчас надо выяснить, что с ведомыми.

Замеченное нами поселение оказалось небольшим городком. Соваться туда напрямую мы не стали: не хотелось проверять его на наличие зенитных орудий. Вместо этого мы прошли на малой высоте над пригородом, при этом изрядно перепугав местное население, почти в полном составе разбежавшееся от наших вертолётов по разным укрытиям. Ну, во всяком случае, одна хорошая новость есть: люди здесь живут. А вот другая новость подтвердила показания электроники и наши опасения. Мы точно не на БП. Как я это понял? Очень просто. В пригороде были в основном небольшие домики с огороженными участками, на которых явно виднелись огороды и различные загоны для скота. Таких типов зданий на БП однозначно не было, не говоря уже про систему личного сельского хозяйства. Эта планета явно аграрного типа. Значит, возможно, что мы где-то во Внешних Мирах, либо, что гораздо хуже, в Приграничье. Больше половины тамошних планет не были занесены в наши каталоги, возможно поэтому электроника не могла определить, где мы точно находимся. С другой стороны, один факт полностью опровергал это предположение. Кое-кто из населения пытался по нам отстреляться, причём отстреляться из огнестрельного оружия. Гильзового порохового оружия, как мне сообщила система мониторинга угроз. А этот факт говорил очень многое. Ни на одной известной мне обитаемой планете не использовалось оружие такого типа. Забавно, если не сказать больше.

— Второй, что думаешь? — спросил я Диму.

— Тебе как сказать? — откликнулся он.

— Как хочешь. Желательно свои мысли. Третий, это и тебя касается.

— Могу сказать то, — отозвался Алексей, — что мы где угодно, но не на Обитаемых Мирах. Огнестрел на таких планетах предельно не популярен, как и пулевики в целом.