Девушка была похожа на Кристину Датскую, чье изображение висело тут же, на стене. Возможно, причиной сходства являлся загадочный взгляд или припухшая нижняя губа; а может, их объединяла уязвимость, присущая молодости, а также страх перед тем, что готовит будущее. Сделав еще несколько шагов, я смогла различить цвет ее глаз. Они были непередаваемого серо-голубого оттенка, с зелеными крапинками. Когда я остановилась перед ней, эти глаза взглянули на меня. Шедевр Гольбейна висел справа от нее. Искусство и жизнь находились рядом, и я тут же поняла, какое из двух произведений является более великим. Я также знала, какое из них было моим собственным отражением.
Я взяла ее за руку, и у меня возникло ощущение, будто я держу свою собственную кисть или же руку своей матери — руку, сделанную из той же плоти и крови, что и я. Дотронувшись до девушки, я почувствовала себя увереннее и совершеннее, чем прежде. Я долго и пристально смотрела ей в глаза, и губы девушки тронула легкая улыбка. И тогда я совершенно точно поняла, что нашла, наконец, то, что искала много лет: я только что лицом к лицу столкнулась с моим собственным, настоящим, живым шедевром.
Сердечно благодарю маму, Дэйва, Роузи, Дейзи и Люка за то, что отваживались читать мне книжки, а также Кэти Оуэн за ее острую проницательность. Спасибо также моему покойному отцу, Дэвиду Лейтчу, за его мудрость и поддержку. Без помощи Мэгги Рассел этой книги не существовало бы. Благодарю также Чарли Вини, моего агента и друга, за его упорство и горячую веру в меня. Спасибо тебе, Франческа Ливерсидж, за твои выдающиеся таланты, и Нику Джинсу — как опытному издателю, равно как и всем сотрудникам издательства «Трансуорлд» за то, что максимально облегчили для меня процесс подготовки книги к печати. Спасибо тебе, Саймон Стиллвелл, за твое тайное инвестирование, и тебе, Генриетта Грин, — за мобильную связь, когда в этом действительно была необходимость. И наконец, — но не в последнюю очередь — благодарю Фена и Джесси-Мэй, которые не мешали маме и позволили ей написать эту книгу.
