Роман Владимира Комиссарова «Старые долги» — своеобразное явление нашей прозы. Серьезные морально-этические проблемы — столкновение людей творческих, настоящих ученых, с обывателями от науки — рассматриваются в нем в юмористическом духе. Это веселая книга, но в то же время и серьезная, ибо в юмористической манере писатель ведет разговор на самые различные темы, связанные с нравственными принципами нашего общества.
Действие романа происходит не только в среде ученых. Писатель — все в том же юмористическом тоне — показывает жизнь маленького городка, на окраине которого вырос современный научный центр.
События, которые произошли несколько лет назад в городе Ярцевске, не привлекли особого внимания человечества, хотя имели к его судьбе самое непосредственное отношение.
I
…Ночью оборвали цветы. Из земли торчали толстые, измочаленные обрывки стеблей, залитые густым соком.
Иннокентий Павлович выругался простыми словами. Пора бы, кажется, и привыкнуть, не в первый раз, но он очень расстроился; в одних голубых замшевых шортах топтался возле клумбы, дергал себя за бороду и громко возмущался.
Он привез цветы из Мексики: в прошлом году ездил на конференцию. Старик мулат, у которого Иннокентий Павлович увидел их в саду, наверное, принял его за янки — заломил немыслимую цену, пришлось уйти. Но за день до отъезда, тайком от коллег, покупавших на остатки валюты дамские туфли и плащи, он снова появился у садовника и стал обладателем десяти невзрачных клубеньков, которым предстояло превратиться в необыкновенные цветы, похожие на мохнатых ласковых зверьков.
Поступок этот был странен и безнравствен. До сих пор Иннокентий Павлович обращал внимание на цветы не больше, чем, к примеру, на атмосферные осадки в районе Гренландии. Цветы существовали в его представлении только в виде букета, отороченного мохнатой долговязой травкой и обернутого в жесткий хрустящий целлофан. Он знал два сорта цветов: розы и гладиолусы; розы любила Оленька, гладиолусы — Тося. Еще Иннокентий Павлович помнил, что первым делом следует выкинуть травку и сорвать целлофан, иначе цветы будут выглядеть купленными в магазине похоронных принадлежностей.
Безнравственность поступка Билибина заключалась в том, что он нарушил таможенные запреты, которые распространялись и на эти безобидные клубеньки, запертые «молнией» в кармане нарядной кожаной куртки Иннокентия Павловича. Не дрогнув, ответил он «нет» на учтиво-строгий вопрос таможенника: «Семена растений, плоды… везете?» Правда, сердце у Иннокентия Павловича при этом сильно колотилось, и более того — миновав таможню, он не сразу сел в такси, сначала покружил по площади, незаметно оглядываясь и стараясь определить: не грозит ли ему погоня?
