Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.
Книга предназначается для широкого круга читателей.
Крах и надежда
Одна из трех лампочек, висевших под потолком в столовой терезинских казарм, шипит и гаснет. И раньше здесь было не очень-то светло, теперь же стало так сумрачно, что даже газету не почитаешь. А впрочем, читать там все равно нечего. Лояльность и единство… Чрезмерное восхваление рейха… Выпады против евреев и большевиков, против Англии и Франции… Религиозные праздники… И сплошной патриотизм…
В десятом часу вечера столовая понемногу наполняется старослужащими призыва 1936 года. Все толпятся возле радиоприемника.
Вначале звучит мелодия из «Моей Родины» Сметаны, а потом передают сообщения Чехословацкого телеграфного агентства:
— «Словакия провозглашена самостоятельным государством. Йосеф Тисо
[1]
и Бела Тука возвратились из Берлина. Армейские части рейха вступили в Моравскую Остраву. Сохраняйте спокойствие и выдержку. Наступила решающая минута в судьбе чешского народа… Президент республики доктор Эмиль Гаха
[2]
в сопровождении министра иностранных дел доктора Хвалковского отбыл в Берлин. Фюрер и рейхсканцлер Адольф Гитлер…»
Кто-то поворачивает ручку — радио умолкает. Официант без единого звука наводит порядок на стойке, собирает со столов скатерти, заляпанные пятнами жира, пива и уксуса, усыпанные крошками хлеба и кусочками лука. Рюмки и пивные бокалы он отправляет в мойку. Солдат в переднике тем временем сбрызгивает пол и начинает подметать.
Поиски «Пшелота»
Люди в черных мундирах ходят по Праге с надменными и равнодушными лицами. Но возле Немецкого дома на Пршикопе, залитого огнями до поздней ночи, они оживляются. Там весело и шумно, стеклянные двери главного входа распахнуты настежь. Беспрестанно слышатся возгласы «Хайль Гитлер!», взлетают в фашистском приветствии руки, и люди в черных мундирах, по-хозяйски обнимая девиц с загорелыми ногами и пышными бюстами, вызывающе обтянутыми легким шелком, к сожалению, не только немецкой национальности, проходят внутрь.
Перед дворцом Печека не так весело. К парадному подъезду, где застыл на часах, широко расставив ноги, эсэсовец в серой полевой форме с автоматом наперевес, черные лимузины подкатывают почти бесшумно. Гестапо трудится не покладая рук.
Уже поступают сигналы, что немцы настойчиво и методично пытаются напасть на след нелегальной типографии, издающей «Информационный бюллетень Национального освобождения», поэтому его редакции приходится переезжать с места на место все чаще. Да и с наивными методами передачи информации приходится вскоре распрощаться. К примеру, поначалу в письма, отправлявшиеся в Англию, они между строк нейтрального текста вписывали раствором медного купороса секретные сообщения. Стоило провести мокрой тряпкой и — читай. Как просто! Но простота эта таит в себе опасность, ведь в гестапо сидят отнюдь не дураки. Кроме того, становится известно, что чешская полиция успела передать немцам списки «антигосударственных элементов». Да и само гестапо активно использует широко раскинутую сеть из генлейновцев и шпионов.
И вот Владя получает приказ покинуть пределы Чехословакии. В соответствии с инструкцией он находит на улице Неруды, что на Малой Стране, неприметный дом и поднимается по скрипучей винтовой лестнице на третий этаж. Почти на ощупь обнаруживает обшарпанную дверь с почтовым ящиком и кнопку звонка. Немного отдышавшись, дает короткий звонок. Потом выжидает тридцать секунд и звонит еще два раза.
Двери открывает незнакомый, почти совсем седой мужчина в очках, сползших на кончик носа. Обут он в домашние тапочки. Именно таким Владя его и представлял, судя по описаниям.
