Исследуя заброшенные уголки Галактики, космическая экспедиция землян обнаруживает обитаемую планету Тори. После бесследного исчезновения второй дипломатической миссии спецслужбы Земли отправляют туда своего агента – женщину Мейру Силвер, которой приходится преодолевать самые невероятные препятствия и пережить череду головокружительных приключений.
Роман написан в жанре крутого фантастического боевика, отличается хитроумно сплетенным детективным сюжетом и до самой последней страницы держит читателя в постоянном напряжении.
1
Джерри понял, что конец близок, конец не только его путешествия, но и его жизни.
Его жизни?
Нет, скорее разума. Тело, возможно, еще будет жить, но только то главное, особенное, что составляло его личность, делало это тело отличным от других, эта уникальная комбинация химических веществ, сопровождающих определенные мыслительные процессы, исчезнет навсегда.
Это был конец его разума, рассудка.
Да, пожалуй, это определение было наиболее точным.
2
Мейра Силвер ехала в автобусе городской линии и, положив руку на край окна, делала вид, что ее чрезвычайно занимает вид улиц, хотя она давно пришла к выводу, что люди не меняются. Продвигаясь от планеты к планете, они постепенно заселили всю Галактику, но, где бы им ни приходилось обосновываться, они сохраняли свои основные черты. Человек. Человечество. Человеческий род. Оболочки индивидуумов могли расти, стареть и умирать, но на смену им появлялись новые тела, и все они стремились отыскать какое-то значение в своем существовании. У всех людей были задатки каких-то способностей, но большая их часть не знала, как ими воспользоваться.
Карр частенько говорил об этом стаде:
– Ну почему они такие безрассудные? – Это всегда звучало как жалоба.
Однажды он сказал ей, что все люди делятся на три группы. Всего лишь на три. Тех, кто создавал вещи, тех, кто их ремонтировал, и на тех, кто ими пользовался. И вот эта последняя, самая многочисленная группа, состояла из паразитов. Карр презирал их, даже несмотря на то, что они сделали его знаменитым. Жизнь без творчества была для Карра немыслима. В перерывах между заданиями он все время что-то создавал. Их квартира постоянно была завалена красками, мебель запачкана следами гипса или глины. В углах валялись всевозможные электронные блоки и отдельные детали. Галереи охотно принимали все его работы, и до самой своей гибели Карр являлся любимцем критиков. Завороженные их хвалебными отзывами посетители раскупали все, что только выходило из его рук, едва ли не в ту же секунду.
Мысли о Карре продолжали витать в голове у Мейры, и в этот раз ей не хотелось избавляться от них. До тех пор пока она помнила его, пока могла видеть и осязать его работы, какая-то его частица продолжала жить. Но, господи, как его ей не хватало. Мейра сходила с ума, скучая по его крепким, жарким объятиям, его искреннему, заразительному смеху и сарказму, выдававшему в нем недюжинный талант философа. Ей еще никогда и ни в чем не удавалось достичь такой степени близости.
