Это роман о человеке, удивительно и трагично связавшем своей жизнью два важнейших события 20-го века: первую и вторую мировые войны. Он стал «виновником» начала первой, так как непосредственно руководил убийством австрийского эрцгерцога Фердинанда в Сараево 28 июня 1914 года. А сам погиб в июне 1941 года в застенках гестапо, куда попал по анонимному доносу одного из руководителей компартии Югославии. Кажущееся мирным для всей Европы время между двумя войнами, для Мустафы Голубича было временем заговоров, покушений, политических убийств и похищений. Он провел интербеллум между похищением генерала Кутепова и убийством Троцкого. О его жизни, борьбе и заблуждениях и будет рассказ.
Введение
Мустафа Голубич (1889–1941)
Интриги, покушения, убийства, а также вероломство и предательства пронизывают всю историю человечества. Что же касается 20-го столетия, то оно буквально до краев наполнено ими. При желании всю историю самого жестокого века можно было бы изучать по акциям разведывательных служб, в которых политические убийства, похищения, вербовка и перевербовка являются самыми заметными вехами.
Убийство трех последних российских царей, успешное покушение на министра внутренних дел России Плеве (1904 г.), премьер-министра России П. Столыпина (1911 г.), эрцгерцога Австрии Франца Фердинанда (1914 г.), похищение руководителей военной организации русской эмиграции во Франции генералов Кутепова и Миллера, убийство Льва Троцкого и его сына Седова, жесточайшая партийная чистка, проведенная сталинским руководством Коминтерна, затронувшая практически все коммунистические партии мира, и, наконец, апофеоз жестокости – две мировые войны – вот чем запомнилось это столетие.
Много лет тому…
Каждое летнее воскресенье, когда отец был свободен, Елизавета Манчич, а пока еще просто Лиза, ждала с нетерпеньем. Как правило, после семейного завтрака она вместе с родителями отправлялась на прогулку по Белграду, которая обычно растягивалась на целый день. Сначала была поездка в одноконной коляске, потом спортивные игры на зеленых лужайках Калемегдана, затем вкуснейший обед в одном из бесчисленных ресторанчиков старого города. После обеда семья неспешно прогуливалась по пешеходным улицам Белграда – Теразии и Кнез Михайлова. Заканчивался день на знаменитой Скадарлии, где все гудело от музыки, ярко горели фонари и вкусно пахло жареным барашком и вином. Искусные повара умело смешивали исконно славянскую кухню с малоазиатской, принесенной на эти благословенные земли турецкими армиями. Смешивались не только кухни, но и музыка, покрой одежды, черты лиц, характеры и привычки людей.
Прогулка в коляске начиналась от крепости Калемегдан, заложенной еще во времена Древнего Рима на огромной скале, словно специально поставленной в месте слияния широкой и неспешной Савы с могучим и необозримым Дунаем. С утеса видно, как долго воды двух рек текут бок о бок, не смешиваясь и сохраняя каждая свой цвет.
Елизавета всю свою жизнь помнила, что в тот жаркий летний день по набережной Карагеоргиевича в обоих направлениях разъезжали легкие коляски с откинутым верхом. Когда они были совсем недалеко от речного острова Ада Цеганлия и железнодорожного моста через Саву, их внимание привлекла группа нарядно одетых горожан и студентов в форменной одежде. Их взоры были направлены на мост, где выделялась одинокая фигурка юноши. В толпе были слышны голоса: «Да не прыгнет он – это же безумие», «Простите, что здесь происходит?», «Скажите, что он собирается сделать?», «А как он туда попал?».
Господин Манчич просит остановить коляску, и семья выходит из нее. Девочка проворно пробирается сквозь толпу к самому берегу:
– Мама, папа, посмотрите. Кажется, он собирается прыгать!
