Увидев колдуна, убей его, сожги всякого, кто осквернил себя магией, — таков незыблемый закон рыцаря Церкви. Юный Гэр знает, что пощады не будет, ведь в нем проснулся магический дар.
Стоя перед судом, он мысленно уже готовился взойти на костер, но... смертный приговор для него заменили изгнанием. Теперь на его ладони горит клеймо колдуна, а значит, охотники на ведьм будут следовать за ним по пятам. Всего одна ошибка — и бывший друг или брат убьет его!
Единственная надежда на спасение — забытый старинный орден, который Церковь почти уничтожила. Гэр стал на опасный путь, но назад дороги нет. Ему придется сражаться за свою жизнь, за орден и за женщину, которую он полюбил несмотря ни на что!
Настоящая битва для него только начинается!
1
Приговоренный
Магия снова рвалась на свободу.
Ее музыка пела в нервах Гэра, как звуки в натянутых струнах арфы, обещала власть, которая отдавалась дрожью в его пальцах. Все, что он должен был сделать — принять ее, осмелиться сделать это. Он вжался лицом в согнутые колени и начал молиться. «Славься, Матерь, полная блага, свет и жизнь нашего мира! Блаженны кроткие, ибо в Тебе обретут силу они. Блаженны милостивые, ибо в Тебе обретут справедливость. Блаженны заблудшие, ибо в Тебе обретут спасение. Аминь».
Слово за словом, фраза за фразой молитва срывалась с его потрескавшихся губ. Пальцы сжимались в поисках привычных бусин розария
[1]
, чтобы не сбиться со счета, но самого розария давно уже не было. Сбившись, Гэр только крепче прижал колени к груди и начал снова:
«И вот я потерян во тьме, о Великая Мать, я сбился с пути, укрепи и направь меня…»
Тихая музыка в ушах продолжала искушение. Ничто не могло ее заглушить — ни молитвы, ни мольбы, ни даже те немногие гимны, которые Гэр все еще мог вспомнить. Музыка была повсюду: в ржавом металле стен его камеры, в запахе пота на его коже, в цветах, которые он видел во тьме. С каждым вдохом она становилась чуть громче.
2
Отродье теней
Ветер слетал с заснеженных пиков, такой резкий, что у него перехватывало дыхание. На этот раз он взобрался так высоко, как только осмелился, — на скалистый зубец, поднимавшийся над линией деревьев. Воздух был тонок и холоден до ожога. Здесь было его место. Здесь, наверху, он мог быть самим собой и его не видел никто, кроме неба.
Он шагнул к краю скалы. Ветер тут хлестал сильнее, яростнее, был холоднее и рвался прочь, как и он. А под скалой раскинулся хребет Ларайг Анор, громады черного гранита и синих снежных теней, ждущих рассвета. Вскоре солнце появится из-за гор за его спиной. Небо уже светлело, последние звезды давно поблекли. Симиэл Приносящий Рассвет был всего лишь призраком на западе, желтым, как старые кости.
Еще один шаг вперед. Ветер рванулся к нему, он раскинул руки и принял его в свои объятия. Рассвет коснулся отрога Тир Бреанн напротив, окрасив снег в цвет стали, только что вышедшей из кузницы. Еще шаг, и пальцы ног ступили на край скалы. Время пришло. Он склонился над пропастью, где только ветер отделял его от медленного падения в пустоту. Он доверял ветру. Ветер будет нести его, как всегда. И, покуда он жив, ветер не позволит ему упасть.
Сердце затрепетало от предвкушения. Приближался новый день, скрытый лишь горной грядой. Еще миг, мгновение ока, удар сердца.
Сейчас.
Он прыгнул.
И на какой-то момент завис, не поднимаясь и не опускаясь, не взлетая и не падая, застыв так же прочно, как заклятье в тончайшем хрустальном шаре с островов. Мускулы, кости и сухожилия задвигались, заскользили в сложном танце, позволяя ему оседлать ветер. Идеально. Перья зазвенели, зашептали свою песню. Солнечный свет коснулся плеч, превращая его плоть в огонь и золото.
Идеально.
