— Я не заблудилась, — сказала Эми Майклс белке, наблюдавшей за ней с высоты дерева. — Ничуть не заблудилась.

Но она лгала себе и белке. Собственно говоря, такова жизнь. Впрочем, миссис Белке, похоже, было все равно.

— Полагаю, ты не знаешь дорогу? — спросила Эми. — Я, видишь ли, ищу надежду.

Нос белки дернулся. Повернувшись к Эми хвостом, она исчезла в густом лесу.

Вот что она получила, спросив у невежи нужное направление! И за то, что разоткровенничалась с ней.

Мэтт любил свою работу. Когда‑то он служил в армии, потом в чикагском спецназе, и нынешняя жизнь без крови, ран, убийств и бандитов казалась большим бонусом. Его день лесничего округа Норт‑Дистрикт начинался еще до рассвета. Сегодня двое лесников заболели, и теперь можно отказаться от утренней экскурсии по мокрому лесу — обязанность, которую он просто ненавидел.

И дело не в том, что приходилось много говорить. Мэтт даже любил поговорить и любил горы, но терпеть не мог родителей, не следивших за собственными детьми. И девиц, искавших развлечений с лесничим, а также любителей свежего воздуха, знавших… все на свете.

Он измерил уровень таяния снега и отправился к Иг‑Рок, чтобы спасти разъяренную маму‑енотиху и четырех деток из залитой водой норы. Потом поднялся к Саут‑лейк проверить восточный и западный берега на появление эрозии, сделал все, чтобы взять эрозию под контроль; обошел все ведущие на север тропы в поисках мифического снежного человека; занялся ненавистной писаниной. И вернулся, чтобы спасти прекрасную милую девушку. Ну, возможно, не такую и милую…

Она все еще сидела на камне, согнув ноги длиной с милю, обхватив колени. Темные глаза ничего не выдавали, кроме разве что недоверия. Мэтт ощутил резкий удар в солнечное сплетение — как всегда в предчувствии опасности.

Так чертовски красива и такая злющая! Просто ведьма.