Самка комара влетела в распахнутую настежь форточку и нетерпеливо закружилась под потолком, подыскивая себе жертву. Голод подгонял ее, заставляя игнорировать и табачный дым, и гнусную смесь запахов нафталина, человеческого пота и перегара, исходившую от развешанного вдоль стен военного обмундирования. По всем признакам где-то здесь пряталась еда.

Спикировав к вороху одежды, который выглядел наиболее подозрительным, самка задержалась у гимнастерок с советскими звездами на погонах, разочарованно крутнулась и уселась передохнуть на Железный крест, прикрепленный к кителю рядового вермахта. Это был досадный промах — форма оказалась пустой. Но инстинкты не подвели кровожадное насекомое: в насквозь прокуренной избе, освещенной лишь тлеющим фитилем керосиновой лампы да бледными лучами летнего рассвета, все-таки было чем поживиться. Вернее, кем: у низенького окошка за сбитым из неструганых досок столом сидели двое мужчин. Один — полноватый и седой как лунь, второй — напротив, щуплый и черноволосый, вещавший с явным немецким акцентом.

— …Я привык знать, почему давать деньги… — Чернявый господин с мутными от недосыпа и водки голубыми глазами неприязненно поежился и поправил накинутую на плечи шинель штурмбаннфюрера СС. — А сейчас я не понять! Я не понять ваш любимый слово «откат». Почему я должен делить свои деньги неизвестно с кем?

Его собеседник тяжко вздохнул и покачал головой:

— Да и не надо тебе понимать! Ты мне доверять должен. Мы с тобой сколько друг друга знаем? А? Я тебя обманул хоть раз? Нет. Поэтому не создавай себе и мне трудностей на ровном месте. Говорю тебе — надо только немного раскошелиться. Это все равно что страховка, только надежнее…

Лязг металлических гусениц примешивался к подвывающему гулу двигателей, делая его особенно гнетущим и тревожным. Четыре тяжелых танка «Т-VI», прозванных «Тиграми», медленно ползли по пыльной грунтовке вдоль обрывистого берега реки. Вздыбленные стальными когтями траков комья глины и вихри песка клубились вдоль колонны так, что последний танк был едва различим. Его водитель ориентировался только по силуэту впереди идущей машины, тем более что солнце быстро катилось к закату и через пару километров уже пришлось включить фары. На зубах противно скрипели кварцевые частицы, глаза покраснели и слезились от грязи и пота. Но скорость оставляла желать лучшего. Несмотря на возможность разгоняться почти до сорока километров в час, железные монстры вермахта тащились, едва преодолевая десяток километров за то же время. Такова плата за езду по пересеченной местности и в составе организованной колонны. К тому же механики старались беречь свою технику и не подвергать ее излишним перегрузкам. Ведь им еще не скоро предстояло выполнить свое предназначение и показать все, на что они были способны.

Земля под тяжестью пятидесятишеститонных бронемашин содрогалась даже в полусотне метров от дороги, где у самой кромки воды на брошенной прямо в траву куртке сидела влюбленная парочка.

— Еще одни, — подняла белокурую голову девушка, вглядываясь в головной «Тигр», на башне которого белыми пятнами в свете взошедшей луны и фонарей маячили кресты, цифры и еще какие-то рисунки. — Опять напылят.

— Не ворчи, Аленушка. — Парень притянул к себе подругу и стал шептать ей на ухо, поскольку рев танковых двигателей становился все громче. — Ветер дует не в нашу сторону, так что пыли не будет. И вообще, ты что-то имеешь против нашего романтического свидания при луне?

Девушка обернулась, притянула вихрастую голову Виктора к себе и прижалась горячими губами к его губам.