Вокруг валялись осколки стекла, жестянки из-под консервов, пустые пластиковые бутылки и разный прочий ненужный хлам. Громоздились горы металлолома и битого кирпича, сломанные стулья и куски искореженный пластмассы. В общем, страна Оз весьма напоминала обыкновенную свалку, если б не красно-бурое, низко нависшее небо — на нем, кажется, даже застыли потеки сурика.

Олег брел уже часа полтора, но пейзаж вокруг и не думал меняться — казалось, он простирался до горизонта. И — ни единой живой души. Аж жуть берет.

Десять минут тому Олег наткнулся на огрызок мраморной колонны, гнилым зубом торчащий из мусора. Корявыми буквами на нем было нацарапано: «Путник усталый! Ты в зоне «Ж». Направо пойдешь — умрешь от потери крови. На ево п д шь — ум ешь от пот ри сознания Пр м по еш — овс реч е ь С»

Нижняя надпись была совершенно затерта.

«Бред какой!» — возмутился Олег и пошел прямо.

— Всюду обман! Ничему нельзя верить! — сказал он вслух.

Над ухом раздалось истерическое хихиканье.

Олег огляделся. Нет, вокруг никого не было — только шатер из местами прогнившей мешковины, похожий на купол цирка-шапито за спиной, сизо-бурое поле по бокам да овраг впереди. По дну оврага протекала мутная речушка, несущая хлопья желтоватой пены — будто где-то вверх по течению целое стадо верблюдов плевалось изо всех своих верблюжьих сил. Среди пены крутился какой-то темный мусор. Дальше, за оврагом, простиралось такое же поле, поросшее, правда, кое-где рощицами чахлых деревьев. Небо над головой было серым, ноябрьским, в нем одиноко кружил черный крестик вороны.

Хихикать тут было явно некому.

Олег покрепче сжал бутылочное горлышко — мерзкий звук все еще отдавался в ушах, такой он был липкий. И двинулся вперед, круша сухие стебли сорняков, выступавшие над поникшей серой травой.