В небольшой Уральский городок приезжает на лечение к известной народной целительнице Первый президент России. Он уже не у дел, стар, немощен. Однако именно здесь, в провинции, он должен публично назвать имя своего преемника. Однако существуют политические силы, стремящиеся не допустить этого. Покушение на бывшего президента стремится предотвратить его телохранитель полковник ФСО Коновалов. По совпадению, он родом из этих мест…
© Александр Филиппов, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
I
Президентский кортеж – скромный, не в пример прежним, состоящий всего-то из трех автомобилей, – натужно ревя моторами, перевалил через пологий склон приземистой от древности уральской горы, и покатил по разбитому шоссе вниз, в долину, на дне которой обосновался заштатный городок с немилозвучным по нынешним понятиям названием – Козлов.
Именем своим городок был обязан распространенному среди жителей в прежние времена пуховязальному промыслу, сошедшему ныне почти на нет. А когда-то гремела слава местных пуховых платков – «паутинок», шерсть для вязания которых давала особая, обитавшая на здешних каменистых склонах порода коз. А какое же козье стадо без главного породопроизводителя – козла? Вот и выходило, что имя городок имел самое что ни на есть нормальное, осмысленное, но… платки, шали и полушалки вышли из моды, о главном предназначении козлов забыли, придав самцам этой породы животных исключительно бранный, оскорбительный даже в определенных слоях российского общества, оттенок, и жители Козлова называли теперь свой домашний адрес с некоторой заминкой – стеснялись.
Впрочем, полковник Коновалов, появившийся здесь на cвет без малого полвека назад, не испытывал неловкости, указывая место рождения в анкетах, коих ему пришлось заполнить за долгие годы службы великое множество. Он, если честно, сейчас вообще ничего не испытывал, кроме раздражения от предстоящей встречи с городом, где прошли его детство и юность. Он забыл Козлов, вычеркнул его из памяти, заштрихованной тысячами других встреч и событий, бесконечной чередой городов, куда заносила его беспокойная служба. Тем более, что нынешняя поездка оказалась крайне некстати. Неотложные семейные дела требовали его присутствия в Москве, но пришлось бросать все и тащиться с непоседливым Дедом в глухую провинцию, к чертям на кулички…
Сверху, со склона горы, долина, где расположился городок, напоминала корыто, в которое сгребли, сыпанув без разбора, ненужный хлам и строительный мусор – сотню безнадежно состарившихся, похожих с высоты на груду сухих щепок, досчатых домишек, десяток безликих, как куски застывшего цемента, пятиэтажек «брежневской» застройки, несколько прокопченых труб, торчащих поминальными свечами по канувшей в небытие советской индустриализации, да могильные железобетонные плиты мертвых цехов у их подножия – вот и весь пейзаж, открывавшийся перед пребывающими в город путниками. Ничего выдающегося. Таких мест сотни теперь по России. Но, к сожалению Коновалова, именно здесь, в лабиринте кривых, залитых перламутровыми помоями улочек, и жила народная целительница Дарья Душнова, слух о которой докатился даже до президента.
И теперь он мчался сюда вместе с супругой, подремывая безмятежно во взятом напрокат у губернатора этого края джипе, а полковник федеральной службы охраны Илья Ильич Коновалов сторожил его тело и сон.
