Как вы полагаете, в каких случаях люди у нас в России попадают в самые неожиданные и головоломные авантюры? С покупки билета в одну из экзотических стран? С неожиданного лотерейного выигрыша? Или со встречи в уличной пивной со случайно заглянувшим туда американским миллиардером? А вот и нет! Лично моя головокружительная одиссея началась одиннадцатого августа 2004-го года буквально на ровном месте. Причём день тот был совершенно заурядным, ничем не хуже и не лучше прочих. В работе у меня образовался двухдневный перерыв, и чтобы как-то забить время хоть каким-то делом, я отправился в гости к своему школьному ещё приятелю Михаилу Воркунову.

Всё же неплохо быть преподавателем в институте, это я про него хочу сказать. Зимой приличные по длительности каникулы полагаются, а летом так и вообще по два месяца гулять можно! Правда, он теперь не слишком гуляет, финансовые возможности не позволяют. Зимой натаскивает двоечников, а летом подряжается в ремонтную бригаду – чистит и красит своё же институтское здание. А тот августовский день был и для него и для меня просто приятным исключением из прочих хмурых будней. Мы встретились с ним вскоре после обеда в районе гостиницы Останкинская, и неспешно болтая о чём-то несущественном, отправились в тихий и малоизвестный уголок Москвы, который и по сию пору называется Детский парк имени Дзержинского.

Согласитесь, ныне странно читать на вывеске детского учреждения именно эту фамилию. Вроде бы по всей столице с Дзержинским в девяностые годы боролись беспощадно. Выкорчевали его имя, кажется, абсолютно везде. А здесь вот почему-то забыли. Почему же? А, знаю! Наверное, детям на память оставили. Чтобы те, чуть повзрослев, поинтересовались у своих родителей: – А кто такой был этот знаменитый Феликс Эдмундович? И те, по идее, должны им сказать в ответ, что это был лютый и безжалостный большевик, который хватал их бабушек и дедушек прямо на улице и без суда и следствия расстреливал в подвалах Лубянки. То-то детишки удивились бы. И догадались своим ещё детским умишком, что если хочешь, чтобы твоим именем назвали парк или улицу, то надо будет обязательно расстрелять тысяч двадцать жителей страны, чтобы гарантированно прославиться в веках!

Впрочем, это я так, к слову. Просто у самого такие мысли возникли, когда мы проходили между двумя свежепобеленными колонами, обозначающими вход в этот относительно небольшой, но уютный парк. Впрочем, хоть он и невелик по размеру, но свою функцию довольно редкого в Москве места, где можно бесхитростно отдохнуть и слегка развеяться, он выполняет исправно. А мы с приятелем, собственно, и хотели перевести дух от той непрерывной гонки, которую жизнь в столице навязывает всем её жителям почти без исключения. Обогнув центральный прудик парка, мы устроились подле него на своеобразном мысе, выдающемся к центру водоёма. Раньше здесь стояло только несколько ободранных скамеечек, а теперь раскинулось кафе, под навесами которого можно было посидеть с известным комфортом.

– Не нравится мне твой вид, Александр, – заявил Михаил, усаживаясь рядом со мной и с наслаждением отхлёбывая из кружки добрый глоток пива. Какой-то ты в последнее время стал хмурый, тощий и злой.

Вернувшись домой, я затолкал совершенно никчёмный портфель под вешалку и вскоре благополучно забыл о его существовании. И лежать бы ему там долгие месяцы или даже годы, но некоторые события неожиданно повернули всю дальнейшую историю в совершенно нерядовом направлении. Итак, с того дня прошло чуть больше недели. Над Москвой пронеслись спасительные дожди, несколько развеявшие нестерпимую летнюю духоту, и в один из свободных дней я вновь отправился в Ботанический сад. На сей раз, пошёл туда не с пустыми руками. В сумке нёс остатки подсохшего хлеба, намереваясь поделиться им с оккупировавшими парковые пруды утками. Завершив сию благотворительную процедуру, я повернул к дому, проложив маршрут по укромной аллее, ведущей мимо так называемого «Японского садика». Там обычно стояла передвижная тележка, с которой предприимчивые торговцы сбывали посетителям парка весьма недешёвое мороженое. Встав в конец небольшой очереди, я случайно обратил внимание на то, что на одной из сторон тележки мороженщика висит косо приклеенное объявление. Стоять было скучно и я, чуть наклонившись вперёд, прочёл чрезвычайно заинтересовавший меня текст.

«Все, кто имеет хоть какие-то сведения о найденном на территории парка коричневом портфеле с важными бумагами, получат гарантированное вознаграждение, если позвонят по следующему телефону…»,

 – было написано на четвертушке стандартного писчего листа.

Подошла моя очередь и, протянув продавщице деньги, я принял холодный рожок. Одновременно другой рукой я осторожно оторвал объявление. Присев на ближайшую скамеечку откусил холодного лакомства и перечитал его ещё раз.

– Будто нерусский человек писал, – подумал я. Ну, кто же из наших будет предлагать вознаграждение за «хоть какие-то сведения». Этак, я позвоню и скажу, что портфель на моих глазах засунул в мешок мусорщик. И что мне за это заплатят? Ерунда какая-то!

Мороженое было съедено, объявление изучено вдоль и поперёк, но выбросить его в ближайшую мусорную корзину рука почему-то не поднималась.