В этом мире каждому грозит зло Неумолимой Богини. Здесь континент Атонкарис - затерянный в необъятном океане. В огромном королевстве царит шаткий мир, и в преддверии Странствия зреют заговоры и бунты.
У него нет имени. Есть лишь кличка - Подарок. Он так молод, но уже член жестокой банды, и они идут убивать. Кем он станет? Как сложится его судьба?
Ив Маурирта - принц Колыбели. Ему суждено выбирать между любовью и долгом.
А на скале в море два простых рыбака находят труп незнакомца и таинственные предметы.
Глава 1. Каменоломни Гахона
Клещи собирались в спешке и затемно. Подарок редко бывал загородом и не знал пути к рудникам, хотя днем отыскал бы его без сомнений. Всех братьев вели старшие: Укор и Кровавое Пойло. Первый еще до рождения Подарка служил в страже; второй долго обитал среди холмов по южной дороге, грабя неосторожных путников. От нее до рудников миль семь, и раньше глыбы песчаника волочили прямо по тракту. Потом король охладел к достройке храма Древа, как и другие монаршие задницы до него. Кайромон вдруг свихнулся и захотел уплыть в Странствие, а редкие заказы из города стали выполнять напрямую.
Подарок ступал в цепочке братьев в самый глухой час ночи — когда Неумолимая восседала на грандиозном, сделанном из сверкающих камней троне, в небесных чертогах Облачного Замка. Она правила, карала и надеялась, что Вселенскую Крону навек поглотит тьма. Для жнецов правосудия — клещи просто городская банда, но Подарок, как и большинство братьев, чувствовал себя слугой Богини — орудием ночи, тем, кто сеет хаос и приближает конец обретенной земли. Безжалостная прислушивается к нему и к тем, кто исполняет ее волю. Моленники Странника надеялись на спасение в неведомых землях, а Подарка их просьбы ничуть не волновали — мало кто мог похвастаться, что пребывает в братстве с младых ногтей.
Сквозь стены Облачного Замка, на западе — куда они шли, светило созвездие Каркающей Ящерицы, напоминающей Госпоже имена обреченных. Холод проникал с моря через Колыбель, заставляя Подарка ежиться и кутаться в старую шерстяную куртку. Время от времени он доставал длинный нож и дотрагивался до острия. Эдакий личный ритуал, помогающий ему притупить страх перед делом. Тихий шорох шагов, ветерок в спину, мгла, сжимающая каждого брата, редкое попискивание летучих мышей. Однообразный поход до смерти надоел Подарку, и, если бы не строгий запрет Укора, он давно бы трещал со своим закадычным другом Лапкой о выпивке, игре и борделях, да о том, кто еще немного задолжал клещам с верховьев Бесконечной улицы.
Как обычно, старшие братья лишнего не болтали. Укор сообщил лишь то, что нужно освободить отщепенца по прозвищу Яростный Хут. Понятно, что не городского, не местного — из Спорных Земель. Подарок хотел разузнать больше: обычно клещи не тревожили стражников и королевских людей, хотя обходить их становилось все сложнее. Сегодня они идут, чтобы перебить не меньше пяти стражников рудника, отчего Подарок недоумевал: «Ради какого хмыря они рискуют?»
А риск представлялся немаленьким. Во-первых, из города сумели выбраться лишь девять клещей вместо одиннадцати: причем двое оказались незнакомцами, а слишком заметных Шрама и Кровавое Пойло за большую плату провели за стены духи катакомб. Во-вторых, из оружия лишь ножи, тесаки и пики, ну и один лук, пусть и в умелых руках. В-третьих, ублюдков-стражников может оказаться вовсе не пять. В-четвертых, придется нападать утром не под молчаливое одобрение богини, а под взглядом Палящего Ока, подсчитывающим грехи. Грехов у Подарка за короткую жизнь накопилось как нерезаных собак, а он все не унывал, все надеялся замолить их, чтобы не мучиться и не умирать вечно на клыках Двуглавого Демона.
Глава 2. Равнины Матасагарис
Степи, лежащие между пустыней Аммахамат и предгорьями Фаалаату, неприветливо посвистывали северным ветром. Осенняя пожухлая трава, отпечатки копыт под безоблачным небом, мелкие кактусы-сорняки, что досаждают лошадям, а глоток воды из них и не выцедить — все это блюдо перемешивалось и подавалось вот уже шестой день принцу Иву Маурирта, его маленькой личной охране и внушительному эскорту из всадников Матасагарис.
Око Странствующего Бога пекло без жалости, приглядывая за людьми. Маурирта совершенно измотался. Он до крови натер кожу на ногах и ягодицах; его тело болело, словно битое учебным мечом, а спина превратилась в прямую доску. Но Ив старался не подавать виду и гордился собой — ведь он впервые возглавлял конный отряд и раньше никогда не совершал такой длинный переход.
Впереди размашистой рысью шел лишь вороной с дюжим знаменосцем в седле и стягом дома Благородного Коня, развевающимся на ветру. По мере продвижения на север степь вокруг превращалась в пустыню, и одинокий знаменосец казался Иву неутомимым воином из древних мифов. Подскакивая ближе и нагоняя всадника Матасагарис, Ив поднимал взор, а миф рассеивался, превращаясь в повседневную жизнь: у этого сильного мужчины подрагивали руки; серо-желтое знамя со вставшей на дыбы лошадью временами ложилось ему на плечо; вороной знаменосца жарко дышал, иногда плевался клочьями пены, но, тем не менее, бежал вперед.
