В главном зале одного из самых пафосных ресторанов столицы играла тихая и ненавязчивая мелодия. Я стояла в бежевом платье, обтягивавшем фигуру, как вторая кожа, и, потягивая белое игристое вино, рассматривала публику. Отец притащил меня на очередной «великосветский» прием, где в основном тусило привычное ему общество преклонного возраста или тридцатилетние снобы с гламурными женами и зажравшимися детьми.

Мне же было семнадцать. Сегодня после пар в университете отец буквально за руку привел меня в салон красоты и приказал сделать из ботана-заучки конфетку, которая не опозорит его среди будущих инвесторов. Только зачем? Если он оставил меня около столика с алкоголем и куда-то пропал.

Сперва я долго рассматривала свой внешний вид в зеркальных стенах, потому что в реальной жизни никогда так не выглядела. В данном конкретном случае меня даже не особо смущал глубокий вырез. Подумаешь, третий размер, огромная задница и узкая талия? По сути, я выглядела скорее раздетой, нежели одетой, ведь цвет платья полностью сливался с цветом кожи. Естественно, надела его только потому, что ни один человек моего круга общения не вхож в папин. Разве что три вузовские подруги, но они бы не решились показаться в таком унылом месте…

Светлые волосы стилисты трогать не стали, а лишь уложили длинные пряди в аккуратные локоны, а вот зеленые глаза – отличительную особенность рода Валевски – подчеркнули яркими тенями. Губы бесили особенно сильно. Красные! Как у проститутки…

Конечно, уверенной себя я не чувствовала. Поэтому быстро переключилась на местную публику: мужчины во фраках, женщины в длинных платьях, украшенные бриллиантами. Все эти наигранные манеры, лживые улыбки и разговоры ни о чем быстро наскучили… Нет, со мной никто не заговаривал. Потому как папа не удосужился представить дочь друзьям. А зачем? Тут ведь сделка такая намечается…

Лондон встретил меня осенней прохладой и шквалистым ветром. Я не бронировала номер в гостинице, а сняла жилье рядом с аэропортом. Телефон забыла дома, в моей столичной квартире, так что впервые мне пришлось остаться один на один с собой и своими мыслями. Возможно, я бежала не от отца и Моргана, а от той реальности, которая осталась там, дома.

Я не могла выделить, что конкретно превратило меня в овощ и затворницу, которая выходила на улицу только за пакетиками семечек или хлебом. Есть не хотелось, как и пить. Кроме того, я все же скучала по отцу, предательство которого ранило сильнее, чем жестокость Моргана.

У меня были недели, чтобы подумать о случившемся. Как бы гадко не поступил мужчина, но это было в стиле типичного хозяина жизни… Девушка привлекла его внимание, он купил ее, воспользовался и вернулся к прежнему существованию. Кроме того, дал бонус в виде баснословно дорогого украшения, которым кто-то уже ранее владел, но… это не важно. Будь на моем месте та же Саманта или даже Линда с Кариной, поплакали бы, а потом еще хвастались, что девственности их лишил сам…

А вот я – нет. Даже с Костей, который мне очень нравился, спать я была не готова. Вот чувствовала, что время еще не пришло. А у него, видимо, пришло…

В таких переживаниях прошла неделя, затем и вторая, а за ней и третья. Я анализировала, выедала свой мозг чайной ложкой и рыдала. А потом в магазине мне всучили рекламу местного аквапарка. В ней отмечали какую-то годовщину, и все девушки могли прийти бесплатно… завтра. Ну а я пошла в тот день, когда узнала о нем. Потому как не хотела толпиться и имела деньги на оплату билета по полной стоимости.