«Из серого» – это необычная история любви красавицы-невролога и учёного, специалиста по общественным наукам, который судорожно пытается постичь неврологию перед тем, как лишится памяти из-за ранней болезни Альцгеймера. В романе исследуются разум, сознание, мораль, память, биохимия любви и счастья, сексуальность во всех проявлениях, душевные болезни, взаимоотношения между искусственным и биологическим сознанием. Происхождение Бога в человеческом разуме исследуется на радость как верующим, так и неверующим ни во что. Герои веселятся, беспокоятся и печалятся, и всё это подано так остроумно, что даже читатель с каменным сердцем не сможет не смеяться и не плакать. Соки жизни вытекут из серого и превратятся в космический коктейль.
Манучер Парвин, человек с энциклопедическими знаниями, является автором четырех ранее опубликованных книг. «Алетофобия» (боязнь правды) – это остроумная критика политических и научных свобод в США проницательным человеком. «Дардэдель: Руми, Хафиз и любовь в Нью-Йорке» была очень хорошо встречена литературным сообществом. Две его первые книги, получившие высокую оценку, «Плачь о моей революции, Иран» и «Авиценна и я: путешествие духа», были недавно переизданы. Парвин выступал по радио и телевидению по всему миру, включая каналы NBC и PBS, как научный обозреватель. Он основал «Иранский шахматный журнал» и до сих пор может играть в шахматы вслепую. Он считает, что продолжает развиваться, и говорит, что у него больше недостатков, чем достоинств. Вы можете связаться с ним по адресу: www.mparvin.com
От автора
Я научился читать через пару лет после того, как научился ходить и начал говорить. Можете считать это удачей, можете считать, что мне не повезло, но это моя судьба. Начинать что-либо всегда трудно, но для меня оказалось несложно начать читать. Ещё через пару лет, когда мне было пять, я начал писать эту книгу, ещё не зная, что я её пишу, не зная, как вообще пишут книги. Это был бессознательный процесс, неведомый для меня. Может, вы захотите услышать историю создания этой книги.
Когда я рос, я видел, что моя мать живёт по вере. Она была истинной мусульманкой, она никогда не пропускала ни ежедневную молитву, ни день поста. Мы жили в Тегеране, рядом с нами проживали евреи и христиане. Мы, дети, общались и играли друг с другом, как будто являлись авангардом общей тенденции к смешению всего и всех. Я узнал о Троице и роли в ней Иисуса Христа от одного маленького армянина, с которым вместе играл. Я был поставлен в тупик и спросил у отца, почему Библия и Коран, считающиеся священными книгами мусульман, расходятся по вопросу Иисуса – в Библии он считается Сыном Божьим, а в Коране – пророком. По словам отца, Христос говорил, что все мы – дети Божьи, и, возможно, из-за этого столетия спустя христиане заявили, что Христос – это сын Божий.
– А что случилось с остальными Божьими детьми? – спросил я.
Отец всплеснул руками и сказал, что он на самом деле не знает разницы между тем, что означает быть Божьим ребёнком и сыном Божьим! Затем он сказал, что мне следует поговорить с муллой. Я задал тот же вопрос мулле.
