В войне, которая превратила меня из знатной маленькой леди в бесприютную сироту, не последнюю роль сыграли тайнотворцы — сверхлюди, отпрыски отверженной, низшей касты, практически вымершей вследствие вековых репрессий, природных катастроф и эпидемий. Восставшие из пепла, они стали символом борьбы за свободу и равенство, которая растянулась на шесть лет. Шесть лет, которые научат меня ненавидеть захватчиков и любить тайнотворца.
Пролог
Вообще-то, это наша история — Памелы Палмер и Ранди Дуайта. Но чтобы её рассказать, нужно ни много ни мало упомянуть всё население Сай-Офры. Пройти по трём его ступенькам: дваждырождённой, перворождённой и неприкасаемой. Сверху вниз. Сделать разбег для затяжного прыжка.
Дваждырождёнными называли элиту нашего кастового общества. Светлоокие блондины, умнейшие, талантливейшие люди. Цивилизация, законы, наука, искусство, религия, в двух словах, процветание страны — их заслуга (если верить учебникам истории). Цвет их кожи, волос и глаз — свидетельство богоизбранности, того, что они прошли через "второе рождение".
Перворождённые — их паства. Те, на ком в действительности держалась страна. Средний класс. Их физические, моральные и умственные качества никогда не выходили за рамки нормы: ни гениев, ни королев красоты, ни святых — ничего выдающегося.
Ну и неприкасаемые — подлюди, трущобные отбросы. Смуглые, черноволосые, темноглазые. Считалось, их родство с человеком заканчивалось строением тела.
1 глава
Что я сейчас могу сказать о Ранди? Своё довоенное детство я помню смутно, а его детство — тем более.
Он появился в нашем доме до моего рождения, возможно, поэтому я — единственная, кто не был против его неприкасаемого присутствия в жизни нашей дваждырождённой семьи. Для меня это было естественным положением вещей, тогда как для домашних — причудой моей эксцентричной матушки.
Я с самого начала знала, что он — чужак, хотя и живёт под одной с нами крышей и частенько попадается мне на глаза. И дело не только в физических различиях. (Мои родители были белокурыми, а он — темноволосый, смуглый.) Дело в отношении. В том, как на него смотрели слуги, как его обделял вниманием отец, как о нём отзывался Свен — возлюбленный и ненавистный сын. Но о нём позднее…
Когда я видела Ранди, он постоянно молчал. Когда его не было поблизости, заводить о нём разговоры было запрещено. Поэтому я узнала о причинах его появления в нашем доме не от родителей, а подслушав сплетни прислуги.
Я притаилась за углом, когда служанки посвящали новенькую горничную в тайны нашего дома. Они рассказали ей о каждом жильце, не забыли и обо мне, "очаровательной маленькой госпоже". Очаровательным во мне в первую очередь находили мою покорность старшим и прилежность в учёбе. Хотя это было не столько послушанием, сколько безразличием. Я равнодушно относилась к шумным детским забавам, редко капризничала, и меня не беспокоил находящийся под одной со мной крышей неприкасаемый. Тогда как взрослых он беспокоил
очень.
