Этот роман написан в Одессе, вышел в Одессе, читался и зачитывался в Одессе. Его публиковала главами "Вечерняя Одесса", над похождениями героя смеялись десятки тысяч читателей. Затем он вышел отдельной книгой и "могучим ураганом", как писали Ильф и Петров, был сметен с книжных полок.…
Предисловие
Даже любимый мною за изумительную ритмокультуру слога Михаил Зощенко потратил, по сути дела, свой талант на создание образа ординарного, стандартного «совка», имеющего один-единственный рефлекс — «лежать и скучать», когда его «звезданет по балде» такой же «одноклеточный» — сосед по коммуналке.
Не таков Пиковский, начинающий постсоветский отсчет времени в литературе сатирического жанра (по большому счету). Он забирает очень круто наверх, достает до самых высоких этажей власти.
Глава 1. Похищение Додика Берлянчика
Берлянчика похитили из больничной палаты прямо в чём он был: в застиранных байковых штанах на резиночке, трижды завязанной узлом, чтобы они не падали с него; в пижамной куртке с одной поломанной пуговицей и французской булавкой вместо другой и стоптанных войлочных шлёпанцах. Его разбудили среди сна, залепили рот пластырем и вытащили через окно первого этажа. Всё было сделано так тихо, легко и быстро, что сосед Додика по палате Алик Горчак, увидев какие-то тени в лунном проёме окна, сладко зевнул: «Додик, оставь мои сигареты!» — и снова тяжело захрапел. Он, очевидно, решил в полусне, что Берлянчика уносят ангелы вместе с его пачкой «Мальборо».
В больнице Горчак оказался не столько по причине разных недугов, как в силу семейных обстоятельств. У него была ревнивая жена, взявшая под контроль каждую его свободную минуту, и поэтому он с радостью лёг в больницу за компанию с Берлянчиком. Здесь он мог спокойно находиться в обществе симпатичных сестричек, не опасаясь изнурительных скандалов. Накануне его готовили к рентгену и должны были очистить желудок, но не нашли наконечника для клизмы и предложили купить его за наличные. У больного такой суммы не нашлось. «Позвольте, — удивился врач. — Я знаю, что вы генеральный директор акционерного общества «Монако»?!
— Да, — ответил Горчак. — Но я не держу наличных денег. Инфляция! У меня всё в материалах, всё в товаре… Я могу дать вам обои, трубы или женские колготки...
Теперь он спал беспокойным сном, встревоженный теми кабальными условиями, на которых согласился делать клизму. А Додика усадили в белоснежную «Хонду» и, петляя между домами и боковыми улочками, вывезли в какой-то глухой дачный район.
Машина остановилась у старинных металлических ворот с кованными пиками и вензелями, которые были украдены в доме на Пушкинской. Это было красивое трёхэтажное здание, которое ещё при первом чтении проекта «Закона о приватизации» радовало глаз своими пузатыми балкончиками, сандриками и лепными карнизами, но уже к концу дебатов в парламенте, пришло в аварийное состояние: теперь оно стояло с проломанной крышей, заколоченными окнами и зловонной подворотней, в которой среди хлама и мусора бегали ленивые нувориши-коты.