С вокзала лихач взял резво, и лейтенант с удовольствием откинулся на мягкие подушки сидения. Подковы звонко били по булыжной мостовой. Мимо проносились пестрые вывески лавок и трактиров, тротуары, наполненные рабочим людом. Над Обводным каналом протяжно звучали фабричные гудки. У моста через Фонтанку пришлось задержаться, дорогу загородили ломовые извозчики, груженные бочками и кулями для лавочек Сенного рынка. Самой реки было почти не видно из-за многочисленных барок с кирпичом и дровами, рыбных садков и дебаркадеров. Куда-то спешивший чумазый буксир отчаянно свистел, с трудом пробирался между ними, тянул за собой плоты.

После долгого отсутствия было видно, как изменился город. На месте прежних домишек и пустырей появились целые кварталы многоэтажных домов. Здесь, на недавней окраине, строительные леса можно было увидеть на каждом шагу. В это солнечное апрельское утро Санкт-Петербург предстал не в классических пропорциях и державном величии столицы Российской империи, а в гуле и дымах делового промышленного города. «Сердце индустриальной России», как недавно написали о нем «Биржевые ведомости».

Копыта мягко застучали по торцам. Этими шестиугольными деревянными плашками мостились центральные улицы столицы, и по ним экипажи шли бесшумно и плавно. Теперь ехали мимо элегантных дворцов высоких особ и солидных банков, а в зеркальных витринах фешенебельных магазинов отражались редкие прохожие. В этих кварталах деловая жизнь начиналась не в столь ранний час.

Малолюдность прямых проспектов чем-то напоминала палубу корабля, когда все закреплено по-походному, а команда стоит по местам в орудийных башнях, у машин и механизмов. Радость от встречи с любимым городом как-то померкла, сменилась беспокойством. Срочный вызов из Главного Морского штаба мог означать все что угодно.

— Ваше благородие, вот и Адмиралтейство, — повернулся к седоку бородатый лихач. — Куда прикажете подавать?

— Молодцом, лейтенант! Были уверены, что не сробеешь! — Начальник не скрывал удовлетворения. — Теперь, голубчик, крепче держитесь за стул. Вам придется ехать в Африку, на мыс Доброй Надежды.

Такого назначения, действительно, ожидать не приходилось. В самых заветных мечтах и близко не было, от знакомых и слыхом не слыхано. Знал, что недавно офицеры с канонерской лодки «Запорожец» какие-то негласные промеры дна и глазомерную съемку побережья делали на Красном море. Но это когда ходили через Суэц на Дальний Восток. А тут Южная Африка… Чтобы скрыть некоторое замешательство, Николай попытался пошутить:

— Это там, где зулусы живут?

— Вот-вот, в самую зулусию! — довольно хохотнул капитан. — Или решили, что речь пойдет о заведении в Кронштадте с музыкой и подачей горячительных напитков? Тоже ведь «Мыс Доброй Надежды», а по-простому «Мысок» называется!

Вспомнив пару пикантных историй, что случились в этом прославленном заведении, и дав собеседнику собраться с мыслями, он снова стал серьезным.